– И-и-и? – умоляюще протянул Янтарь. – Не томи уже!
Он едва не приплясывал, окрыленный возможностью скорой развязки. Серафимы наконец-то повернулись к ним светлыми лицами, теперь отряд точно ждет удача!
– Я могу выследить ее по этим духам, они стойкие. Потом поднимем дело с ящерицами, арестуем ее по всей форме за контрабанду, а Норма проведет полное дознание. Так и выясним о Катерине.
Норма с готовностью кивнула и сжала кулаки, будто готовилась ринуться в бой:
– Не посрамлю чести, – горячо произнесла она старую формулу.
Шлейф алхимических духов ожидаемо обнаружился на подъезде к «Погремушке». Он уводил из квартала дешевых балаганов и лавчонок в жилой, потом в промышленный район Забродья, зачем-то петлял до доков – видимо, обладательница аромата ездила туда по делам – и обрывался в Перепелках. Дома там были высокими, но узкими, укрытыми единой крышей при разных фасадах, а окна были новомодными – каждое своей причудливой формы, подчеркнутой лепниной и цветными стекольными вставками. Не дом, а праздничная «бабка» в ягодной посыпке!
Илай зарисовал здание и тут же пожалел, что не прихватил с собой когти – мигом взобрался бы по этим вензелям и заглянул бы в каждое незашторенное окошко. Может, и обнаружил бы чего. Но его одернули: какие могут быть восхождения при свете дня? Сплошное нарушение Устава и еще кучи параграфов из «Уложения об ответственности»!
Решено было вернуться в управление – за одобрением Петра Архипыча, грамотой на обыск и, разумеется, когтями, если все же придется импровизировать. Но ящик-то, ящик с отметинами! Это ведь чугунный аргумент. Им не могли отказать – так они рассуждали, подбадривая друг друга.
В кабинете полицмейстера, кроме него самого, их ожидал Октав. Одетый, как и все инквизиторы, в штатское и отмеченный только фибулой, изображавшей закрытый глаз. С полицмейстером он, видимо, не говорил, а потому в кабинете пологом висело напряженное молчание.
Когда дверь открылась и Лес ввалился внутрь с помойным ящиком наперевес, Октав бросил на него холодный сиреневый взгляд из-под челки и едва заметно скривился.
– Стоило бы догадаться, что вы шатаетесь по грязным закоулкам.
Петр Архипыч натянуто хмыкнул и хотел было что-то добавить, но передумал. Сказал ли он Октаву, что знает о расследовании для Внутренней Церкви? Илай мотнул головой: нет, не похоже.
– Октав, какими судьбами? – как можно дружелюбней воскликнул он и протянул ладонь для рукопожатия, но Турмалин неожиданно спрятал кисть в складках пышного манжета, будто улитка рогатую голову; будто не хотел, чтобы на свет показался хоть палец.
Илай нахмурился и отступил. Нет, Октав, конечно, бывает тем еще сугробом, да и не прочь задрать нос, но никогда не чурался его. Неужели даже такая недолгая служба в Инквизиции превратила вредного барчука в настоящую надменную задницу? Эх, а он-то не терял надежды как-нибудь сблизить этого нелюдимца с остальными – может, и отогрелся бы.
Все же они четверо были семьей, а вот Октав всегда стоял особняком – высокий и сутулый, бледный и ершистый, какой-то по-своему грустный. И он был первым другом, которого Илай для себя выбрал сам.
Октав мотнул головой, отбрасывая волосы с непривычно мелового лба, и проговорил, цедя каждое слово:
– Отставить разговоры. Все дела, все текущие поручения необходимо прервать. Когда я говорю все – я имею в виду абсолютно все. Вы безотлагательно отправляетесь в ущелье Меча. И я еду с вами.
Свет Крадущим лишь смерть и забвение
Серафимами были уготованы.
То Страшной Годиной зовешь ты, однако сам я увидал ее, сам я жил среди бури сей неистовой.
Так правдой же слова мои называй.
Там, где Бальзизрад Доблестный поверг Анисетуса Тени Тянущего да подле него пал,
там есть отныне Меча ущелье.
Там, где Мерифри Милосердная острастила
Сифеуса Погань Сеющего да вместе с ним в небытие канула, там праведников град был, однако ныне сгинул он.
Там, где Гебабал, Изазаз и Униглаг Вечные сразили Демонов полчища несметные, что Бренниус Вторженец возглавлял,
там Вотру-град великий вседержавный я с тобой построил,
да славится сей град отныне и навеки.
Дело № 4:
Как аукнется
Пусть расследование инцидента близ ущелья и назвали безотлагательным, но как перемещаться на большие расстояния по щелчку пальцев, не придумали даже охочие до легких путей мистерики. Петр Архипыч от сердца оторвал и выделил отряду геммов крытый экипаж, в нем и поехали на место назначения вдоль по Благовестному тракту. Следуя мимо величественного здания Инквизиции, Норма подумала, что, по совести, снабдить отряд транспортом стоило бы именно им. Октав ехал следом в собственной карете и ночи проводил в других постоялых дворах, нежели остальные геммы. Фундука и вовсе пришлось оставить в Вотре, на попечении конюха управления.