– Я уже все свое построила, – возразила дочери Алла. – А то, что постройка моя от времени развалилась и превратилась в труху – ничего не поделаешь. Теперь просто доживаю. И очень тоскую… И знаешь, чем себя успокаиваю?
– Чем?
– Тем, что Коля даже в смерти своей поступил по-мужски!
– Ну, ты сказала… Это как?
– Он ушел из жизни, как бы это сказать… на верхней ноте! Умным, красивым, значимым для меня и окружающих человеком. Он избавил меня от тягучих хлопот. Когда месяцы и даже годы больной и оттого вечно раздраженный мужчина лежит в памперсах – парализованный или малоподвижный – и нуждается в постоянном уходе. Требует не только времени и хлопот, но и средств. Я, конечно, ухаживала бы за ним, и заботилась бы. И все, что есть, продала бы. И не допускала бы даже на минуту мысли о том, что лучше бы его не было. И была бы совершенно искренней в этом убеждении. Но он поступил иначе. Он в одночасье оборвал все, что у нас было. И безжалостно заставил меня жить без него… Я за это ему и благодарна, и злюсь на него!
– Ну, ма-а-м! Только плакать не вздумай!
– А еще, знаешь, – Алла положила свою руку на руку дочери и, слегка сжимая ее, сделала натужную попытку улыбнуться, – я все-равно безумно завидую престарелым парам, которые прожили вместе долгую жизнь. Больше полувека, оба на ногах, тем, которые теперь спокойно и с нежностью наслаждаются обществом друг друга. Счастливые! Вот я тебе, дочка, желаю очень важного – чтоб тебе было с кем стариться!
– Мам, ну не надо о старости, о печальном! Не грусти!
– Надо бы на кладбище съездить. Давно не были.
– Хочешь, давай завтра и съездим? Я за тобой заеду.
– Нет, я завтра не могу. У меня талончик к зубному. Месяц ждала. А ты сама поезжай. С Игорем или Андреем. Обещаешь?
– Обещаю!
Тот вечер, тот юбилей не особо чем-то отличался от всех тех праздников, где Светлане приходилось бывать до сих пор. Просто ей было очень приятно и душевно.
Когда они с Игорем вернулись из ресторана домой, первое, что сделала Светлана – поспешила скинуть туфли на высоких каблуках. Впрочем, все равно суставы и мышцы через несколько минут ответили болезненностью до судорог, а что с ногами будет ночью! Оставаясь в золотистого цвета на тонких лямочках платье, она тут же принялась расставлять во все вазы, банки и ведра подарочные букеты. Не замечая до сей поры за собой чрезмерной меркантильности, юбилярша невольно прикидывала, сколько денег друзья и родственники потратили на эти цветы. Десятки тысяч рублей! А ведь она всех их заранее энергично призывала не тратиться на этот слишком условный атрибут юбилея. Огромные деньги! Безумные деньги! И для чего? Чтобы сделать ей приятно? Да они её только еще больше расстроили! Через два-три дня, когда она начнет выкидывать все это увядающее роскошество в мусорное ведро, придется в очередной раз зафиксировать свое внимание на бренности жития и на условности богатства. Тут же возникла довольно банальная ассоциация – хрестоматийные строки Тургенева из школьной программы:
Как хороши, как свежи были розы!
В моем саду! Как взор прельщали мой!
Как я молил весенние морозы не трогать их холодною рукой!
Как я берег, как я лелеял младость…
Впрочем, вслед за строками вспомнилось, что кто-то из литературоведов потом все же докопался, что автор этих слов вовсе не Тургенев, а некто Иван Мятлев, его соперник, также ухаживающий за Полиной Виардо.
Светлана так устала, что поспешила поскорее оказаться в постели. Перевозбужденный событиями Игорь остался курить и пить кофе в гостиной, а юбилярша пошла в спальню.
Едва голова Светланы коснулась подушки, икры все-таки жестоко свело судорогой, а потом все куда-то провалилось. Ей снились очень длинные, странные, не выстроенные по сюжету сны, на грани кошмара. Запомнилась гранитная плита на могиле отца. Но там было какое-то другое имя, она не могла разобрать какое. Пыталась, но не прочитала. Вдруг во сне Светлана отчетливо увидела конверт. Это было письмо от Андрея. Женщина вскрикнула и проснулась.
Светлана, посмотрев на часы и удивилась – прошло не больше получаса, как она легла. А показалось, что уже утро. Игоря не было рядом, скорее всего, он еще был в гостиной. Она встала, накинула халат и намеревалась посмотреть, где он и что с ним.
Мужа в гостиной не было. Горел верхний свет, был включен телевизор. Света обошла все три небольших комнаты, балкон, туалет и ванную, Игоря не было нигде. Её обуял жуткий страх. Набрала на мобильнике номер мужа, услышала звонок его телефона из гостиной. Телефон остался на журнальном столике, на зарядке.