Соискатели по одному заходили в кабинет менеджера и очень скоро – минуты через три, максимум пять, – выходили оттуда, явно расстроенные. Молодых мужчин допустили до второго тура. Третьей претенденткой на встречу с управляющим, как ни странно, оказалась Светлана Куликова. К счастью, её не стали тестировать на знание языков, а удовлетворились уверенным заявлением кандидата на вакансию, что она свободно говорит на английском, и обязательно будет совершенствовать итальянский язык на курсах, если получит заветную должность.
Трех отобранных претендентов завели в комнату переговоров, усадили за ноутбуки, дали папку с годовым отчетом банка и предложили написать трех или пятиминутное приветствие для управляющего на собрании акционеров. Света и её молодые конкуренты принялись за работу.
Встреча с Виктором Масленко состоялась еще через два часа. К тому времени Куликова от волнения и перенапряжения уже порядком устала и была как выжатый лимон. Из трех кандидатов, прошедших во второй тур, в кабинет управляющего её пригласили первой.
Было волнительно по многим причинам. И крайне неловко из-за того, что она, как первоклассница, пришла к руководителю, который годится ей в сыновья, и которому она должна всеми правдами и неправдами понравиться.
– Добрый день! Меня зовут Светлана Куликова. Журналист. Рекламист. Итальянский бытовой разговорный. Английский свободный.
– Да, здравствуйте! Я – Виктор Валерьевич! – вполне доброжелательно представился младший Масленко, вышел из-за стола ей навстречу, и протянул руку. – Я сейчас только посмотрел ваше резюме. Вы случайно не учились вместе с моим отцом, Валерием Масленко?
– Училась! И хорошо его знаю. Знала. Также я знакома с Верой и Аглаей, – зачем-то похвасталась Светлана.
– А каким образом вы познакомились с Аглаей? – удивился управляющий.
– Для портала «Фонтанка» делала журналистский материал о Валерии Масленко. Пыталась разобраться в причинах его смерти… Но потом отказалась от публикации. По просьбе Аглаи…
– Разобрались в причинах? – переспросил Виктор, удивленно вскинув брови.
– У меня есть версия, как это все могло произойти. Но нет никаких доказательств. А без них любые публичные заявления некорректны. И пока предпочитаю не высказываться по этому поводу даже в частных беседах.
– И что это за версия?
Куликова совершенно не планировала при этом первом официальном знакомстве с Виктором обсуждать свое видение событий, связанных со старшим Масленко. Вот после получения вожделенной должности в банке можно было бы, постепенно и аккуратно все разведать. Начавшийся допрос Виктора застал её врасплох. Но надо было что-то отвечать.
– Я думаю, что это трагическая случайность, – предприняла неуклюжую попытку как-то выкрутиться из ею же созданной ситуации Светлана.
Но уже через несколько секунд её язык, опережая разум, предательски не смог сдержать сногсшибательное откровение:
– Возможно, кто-то и готовил убийство. Но жертвой должна была быть Аглая…
– И вы подозреваете меня? – усмехнулся Виктор.
– Я не исключаю, что вы могли бы быть заинтересованы в таком исходе событий, и не более того, – ватным языком промямлила Куликова, осознавая, что с треском не только проваливает собеседование, но и в навязанных обстоятельствах несет откровенную околесицу.
– А хотите знать, как это было на самом деле?
– Конечно! – Светлана с энтузиазмом схватилась за брошенную ей спасительную соломинку, хотя была заранее уверена, что не услышит искреннего и правдивого разъяснения.
– Я вам скажу. Свою версию. Но взамен у меня будет два весьма жестких условия.
– Каких?
– Первое. Вы не получите должность в моем банке. Мне не очень понравился подготовленный вами текст, и даже это не главное. Предположим, у вас было мало времени, чтобы проявить себя с профессиональной стороны. Будем считать, что вы не смогли сосредоточиться. Сейчас это не важно. Важно другое. Мне не нужны здесь ни Агаты Кристи, ни Мисс Марплы. Никаких шпионов и шпионских страстей. А вы, находясь поблизости от меня, нисколько не сомневаюсь, не сможете без этого. Вы знаете моих родителей, и не сумеете абстрагироваться от этого в отношениях со мной никогда. И я тоже не смогу вас воспринимать, как подчиненную. И второе. Если вы, выйдя из этого кабинета, будете с кем-нибудь обсуждать смерть моего отца, хоть словом, хоть полусловом – вам не поздоровится! Я найду способ заткнуть вам рот. Поверьте!