— Все возможно. Вам лучше знать, — бархатом прошел голос у нее по спине. – Но в любом случае, это к лучшему.
Аня удивилась.
— Почему же? – спросила она, не отрываясь от картины, делая последний мазок.
— Потому что после интеллектуального отката наступает прозрение, – последовал нехитрый ответ. Лола обернулась, чтобы что-то сказать, но…комната была пуста. Спустя минуту она поняла, что ей холодно. Через треснувшее стекло проник ноябрьский мороз, и сквозняки разгуливали по всему помещению. Лола кинулась к двери, но дернув ее, поняла, что та все также заперта. Щелкнул замок.
Аня ворвалась в большую комнату, и застала игру в самом разгаре. Все сидели с картами в руках и о чем-то оживленно спорили, причем было похоже, что вскоре этот спор грозил перейти в потасовку. Все обернулись на звук резко открывшейся двери. На лицах ребят одновременно отразилось одно и то же выражение – бесконечное удивление.
— Ань, что с тобой? – младшая сестра встала, и подошла к ней.— Ань? — и тихо охнула, коснувшись руки именинницы. – Холодная! – удивленно сказала она, глядя на свою руку.— Ань…— она снова посмотрела на сестру. — Ты смертельно бледная, и ужасно холодная. Где ты была? На улицу что ли без пальто ходила? А почему румянца тогда нет?.. Ань, ты слышишь меня?
— А? — очнулась Аня. — Да все хорошо, ничего страшного…— она оглядела комнату, но Александра там не было. Тогда девушка резко развернулась, и побежала в мамину спальню. Нету. Кухня – нет, спальня бабушки – нет. В конце концов она прибежала в свою комнату – его там тоже не было. Вампир исчез.
========== Туман в голове или неслышная мелодия ==========
Проснувшись на следующее утро, Аня обнаружила, что на улице лежит снег. Она встала, и сладко потягиваясь, подошла к окну. Облачный день. Небо светло-серое. Снег белый. На стекле озорная художница-зима уже нарисовала свой узор. Аня стояла и смотрела на улицу. Там, по снежному ковру спешили по своим делам пешеходы. Румяные неуклюжие карапузы играли в снежки, лепили снеговика. Один из детей поскользнулся и свалился прямо на несчастного снеговика, полностью разрушив его. Огорчению малыша не было предела. С громким ревом он кинулся к матери, которая, сразу же встрепенувшись на своей лавочке, с которой созерцала свое чадо, подбежала к нему, и стала успокаивать малыша, обещая, что они заново слепят снеговика, еще лучше прежнего.
Аня улыбнулась, наблюдая за этой сценой. Просто идиллия. Отведенный от окна взгляд уперся в картину графа, все еще покоившуюся на мольберте. Тут девушка вспомнила вчерашний день, нового знакомого, и помрачнела. Этот вампир внес серьезный разлад в привычную гармонию ее души. Весь вчерашний день казался нереальным, словно это было сном.
«А может, это и правда был сон?» — подумала Анне, но картина доказывала обратное. Узор, проведенный рукой Александра был. И он был реален. Лолита задумчиво провела пальцем по основной линии узора.
Тут очарование утра разрушил вопль ее сестры:
— Анькаа! Ты уже встала? — раздался голос из коридора, и приближающиесяя шаги. Аня поморщилась. Алина всегда орала так, как будто у нее волосы на голове загорелись.
— Да, я уже встала, — откликнулась она, отходя от мольберта. Дверь открылась, и в комнату влетела Алинка.
— Привет! Как чувствуешь себя?— спросила она, плюхаясь на Анину кровать.
— Нормально, — пожала плечами Аня.
— Нормально?
— А что, должно быть наоборот?— удивилась Ровенская, садясь рядом с сестрой.
— Да нет, — подняла брови та. – Но мы все жутко перепугались, когда увидели твое лицо.
Ане стало интересно, на что было похоже ее вчерашнее состояние. Единственное, что она помнила из своих ощущений – это смятение.
— Ну-ка, с этого места поподробнее…— сказала она, подвигаясь поближе к сестре.
— Ты влетела в комнату…бледная, как смерть, глаза испуганные…а когда я до тебя докоснулась…— Алинка поежилась. — Ты как будто обожгла меня. Я поняла, что мне холодно только секунды через три. Такая температура тела даже для трупа нереальна, хоть ты его в морозилку засунь. И у меня было такое чувство, что соприкасаясь с тобой, воздух становится холоднее и тяжелеет… Знаешь…— тут она так посмотрела на старшую сестру, что та почувствовала себя не в своей тарелке. — Может это и звучит смешно, но я впервые тебя испугалась.
Аня посмотрела на Алинку расширенными от удивления глазами. Нет, сестра не шутила. Такое серьезное и сосредоточенное выражение лица у нее появлялось, когда она говорила о безумно важных вещах. Анна сама была напугана…нет, не напугана -растеряна, а тут вдруг сама привела всех в ужас. Что-то не состыковывается… но если верить тому, что только что донесла до нее сестра, то…
«…Было такое чувство, что соприкасаясь с тобой, воздух становится холоднее и тяжелеет…»…«…Я впервые тебя испугалась…» — звучали слова у нее в ушах. Тяжелеет…воздух тяжелеет…леденеет…где же это было? Впервые испугалась…Где!
Аня сидела не двигаясь, уставившись в одну точку. В голове у нее шла тяжелая мысленная работа. Она знала это чувство, но никак не могла вспомнить, где и при каких обстоятельствах оно посетило ее. «Такое знакомое, зудящее воспоминание, подмигивающее из-за угла…черт, да что такое!» — мучалась Лола. «Это довольно свежее воспоминание. Иначе оно так ярко мне не запомнилось бы…» — думала она. « Последние события: день рождения, оконченная картина…» — тут она медленно выпрямилась. Ответ был также прост, как и страшен по-своему. Именно также вел себя воздух, соприкасаясь с Александром! Тут она вспомнила холод его руки, но ей он обжигающим не показался…Ну правильно, ведь она сама была холодная, как лед! Но почему? Понятно, почему Александр такой холодный – он же вампир, но она – Аня, почему ее кожа была как у трупа ледяной? Она же человек. Вопросы, вопросы…и ни одного ответа.
Алинка пристально смотрела на сестру, пытаясь по выражению лица угадать, о чем та думает, но всякий раз заходила в тупик.
— Аньк, ты чего? – пощелкала она перед глазами Лолы пальцами. – С тобой все хорошо?
Этот жест вывел девушку из размышлений.
— Да. Просто я пытаюсь вспомнить…ты не видела, как ушел Александр? — спросила она у сестры. В ответ, взгляд у Алинки стал каким-то пустым.
— Ой, а я даже про него забыла…нет, я не видела. А что? – тут же, пытливо глядя на Аню, поинтересовалась она.
— Да нет, ничего, — сделала невинное личико лолита.— Просто я перебирала всех присутствующих. И тут вспомнила, что не знаю, куда он делся, – пояснила она Алинке. На что, та лишь хмыкнула.
— Дорогая моя, я с тобой живу с самого рождения, и уже могу разобраться, когда ты что-то скрываешь, — заявила она.— Насчет «перебирала гостей и забыла» ты тете Фросе вешай лапшу. Тебе что, он понравился, да? Ну скажи! – подталкивала она сестру локтем.
— Ааа!.. Отстань Алинка! – завопила Аня, когда любопытствующая Алинка случайно ткнула ее локтем под ребра. — Ничего он мне не нравится, – недовольно поглядывая на сестру, потирая ребра, проворчала она, и поняла, что солгала. Ну конечно же он был ей приятен. Хоть и опасен.
Ее ворчание Алинку не убедило:
— Так значит, вы куда-то сбежали вдвоем, пока мы, как малые дети, в карты играли? – сладко, как десять тонн карамели пропела младшая сестра.
— Никуда мы не сбегали. Я пошла в комнату прилечь, уснула. Мне приснился кошмар, а когда проснулась, увидела, что стекло разбито, — прикинулась незнайкой Аня. – А куда делся Александр, я понятия не имею.
Алинка некоторое время испытующе смотрела на нее, а после сказала:
— Знаешь, когда ты делаешь такие честные, наивные глазки, я тебе не верю, — и хмыкнула, — А твоим кошмаром случайно не Александр был?
Терпение Ани лопнуло. С рыком тигрицы, она схватила подушку, и начала колотить ею сестру. Та хохоча отбивалась второй. Спустя минут пятнадцать, они, наконец-то набесившись, в изнеможении плюхнулись на Анину кровать. Бывают же такие моменты, когда впадаешь в детство независимо от высоты своего возраста, и самые глупые забавы кажутся самыми лучшими.