— Замри! — И я замер.
Осторожно извлекая телефон из моих пальцев, та вложила в них деньги, и всё так же, не отпуская руки, спросила:
— Ты знаешь, где Хуалинг? — Её блестящие, словно хрусталь глаза, холодили душу, зассавшие бегать по спине мурашки, вместе с сердцем опустились к пяткам.
— Нет. — пытаясь скрыть дрожь в руках, крайне нелогично и опрометчиво ответил я.
— Сейчас, ты войдешь в свой дом, ляжешь на кровать и… — Держась за меня, та как-то осеклась. Цвет её глаз изменился, грозное выражение лица сменилось заинтересованным. — Конг, дай визитку. — После этих слов к деньгам добавилась пластиковая карточка, и девушка повторила:
— Сейчас ты поцелуешь мою руку, войдешь в свой дом, ляжешь на кровать и уснешь. Тебе всю ночь буду сниться только я. Завтра ты будешь работать, думая только обо мне, и к девяти часам вечера позвонить по номеру, указанному на визитке. Исполняй. — Это что, гипноз? Ведь так?! Едва она закончила, послушно, словно болванка, я губами коснулся её руки, отчего та вздрогнула.
— Какой послушный мальчик. Не будь у меня столь важного задания, я бы показала тебе, что такое «истинное наслаждение».
Разобравшись с поцелуем, я забрал деньги, визитку и послушно, делая вид, что их не замечаю, закрыл дверь. Следом двинулся к кровати, лёг и замер. Блять, Миша, во что же ты теперь вляпался? Черт, а если они сейчас вернутся? Что, если кто-то из соседей скажет о том, что она фактически ночевала у моих дверей? Откуда этот героизм? Армии мало было? Мало на губе за других посидел… Срань господня… Эх говорила мама — «Хочешь приключений — иди в дальнобойщики».
Так, в положении лёжа, я провел полчаса. После, сделал то, что требовало немалого мужества — ослушался приказа этой властной бабы, и, слава богу, не помер. Не, ну кто знает, какие последствия могут быть у этой телепатической херни? Вдруг мозги там закипят, или хрен отвалится. Не хотелось бы.
— Эй, ты как? — подсев к всё так же голой Хуалинг, я накинул той на плечи одеяло. — Всё хорошо, они ушли. — Прижимая человеческий калачик к себе, добавил я.
— Спа-спа-спа-сибо… — Стучащими от страха зубами, ответила она.
— Может, расскажешь, что всё это значит? Кто эта женщина, и что она от тебя хочет? — некоторое время та молчаливо качалась, взад-назад, а после, немного успокоившись, ответила:
— Думаю, это была Зэнзэн, младшая дочь одной из правящих в этом квартале банд. Не понимаю, как ты смог противостоять её силе. Почему ты не сказал, где я?
— Силе? Даже не знаю, может, те два здоровых парня, что были с ней, не так уж и сильно по сравнению со мной.
— Я говорю не о силе этих пешек, Миша! — не оценив моего юмора, повысила голос Мо. — Как ты смог противостоять чарам суккуба? Даже Боги не всегда способны им сопротивляться, а тут ты, простой человек!
— Для начала не кричи и успокойся. Не хотелось бы, чтобы нас услышали соседи. — Ответом мне было задумчивое молчание. — А теперь спокойно расскажи, что с тобой приключилось.
— Всё началось несколько лет назад. Когда я, поселившись в доме одинокой пожилой женщины на окраине Гонконга, произнесла добровольную клятву. Бабушка была верующей синтоисткой, уважавшей традиции, и, более того, возносившей молитвы подобным мне духам. Быть может, это и свело нас в тот момент. Она возносила дары, подкармливая мой дух, взамен на что, я позволяла той видеть добрые сны, где она была вместе со всей своей погибшей семьёй. Быть может, с одной стороны, это было жестоко, но она желала этого всем своим сердцем. Да и к тому же, я чувствовала, что её время уже на исходе.
Хорошая женщина, приютившая меня, была достойна снов, не вызывающих слёз. Так бы мы и жили. Но всё изменилось, когда в её довольно таки большой дом заселился второй постоялец. Его сны и душа были такими темными и жестокими, что, вторгшись однажды в мир его грёз, я едва там не погибла. Тогда я поняла, что хозяин этой оболочки давно был живым мертвецом, а сила, контролировавшая сосуд, была тёмной и древней магией суккубов.
Два дня я при помощи своих сил и убеждений пыталась заставить женщину покинуть дом, но та была непреклонна. А я… Я не та, кто способен контролировать людские души и поступки. Моя магия за пределами порога дома держится от силы минуту-две. В стенах этого дома ничего из себя не представляющая слабая — я, была обречена смотреть, как темная энергия этого парня всё быстрее убивает мою хозяйку.
Одержимый был сильным, в разы сильнее меня, он чувствовал, сколько жизненной энергии остается в женщине, и в час, когда та умерла, а я стала свободной от собственной клятвы, пришли за мной. Дом вокруг заранее был обнесен барьером, не позволившим мне сбежать. Суккубы, они пришли в этот дом не за душою и владениями этой обеспеченной женщины. Они пришли за мной!