Схватив фактически без сопротивления, они пичкали меня наркотиками, насильно литрами заливали мне в глотку алкоголь, ослабляли мою божественную защиту черными снадобьями. Быть может, это прозвучит немного смешно для тебя, как человека, Миша, но даже разум Бога, и, тем более, духа-зверя, как у меня, можно разрушить.
Не знаю сколько лет я была послушной игрушкой в стальных кандалах. Они подсадили меня на спиртное, эту белую дрянь. Сломили мой разум, подчинили тело. Всё ради чего? Ха, всё того же, чего желали и обычные люди — долгого и приятного сна.
Знаешь, когда живешь чем-то, как те же суккубы, — развратом и похотью, всё со временем приедается. А представь, что ты занимаешься этим не десять и даже не двадцать лет, а века, тысячелетия! Ты просыпаешься с одной целью — делаешь то, что тебе положено, а после, видишь это во снах!
Прознав обо мне, верховный Суккуб посадила меня на цепь, а после, как наградной предмет, стала пускать по рукам своих младших сестер.
Суккубы не переносят тех, кто красивее их. Но и уродство тоже не терпят. Исходя из их личных вкусов и предпочтений, я стала той, кого ты подобрал на своем пороге. Так всё и было…
— Если ты была действительно так ценна для них, то почему тебя оставили без присмотра? Как тебе удалось сбежать? — История Мо была печальной, но в ней оставалось слишком много белых пятен, ответы на которые я был обязан знать. — Неужели они просто пичкали тебя наркотиками, рассчитывая, что ты не сбежишь?
— Просто наркотиками? Ха… Миша, я была во власти темного проклятия. Наркотики, по сравнению с ним, были детской шалостью. Я не могла даже дышать без позволения суккубов, но в том лифте что-то случилось… Когда мы с тобой соприкоснулись, возникла искра, словно короткое замыкание! Оно обесточило проклятье подчинения, буквально высосав того без остатка. В тот момент, за годы или десятилетия, я впервые почувствовала себя живой личностью.
Эти молодые суккубы, кстати, метка на тебе, оставлена именно одной из них. Но не об этом сейчас… Зная, что я не могу сопротивляться приказу они, двинулись развлекаться, а меня отправили обратно в свое логово. Вот так мне удалось спокойно скрыться.
— И почему тогда ты вернулась, тем более туда, где тебя держали силой?! Не боишься, что тебя заметят? Тут же в доме повсюду камеры… О нет… Точно, камеры! Если они доберутся до поста охраны, а они в поиске тебя доберутся, нам крышка! Они увидят, что ты так и не вышла из моей квартиры и…
— Не увидят. — Прервав мою панику, проговорила Хуалинг. — Я же говорю, магия нашего мира куда сложнее, чем ваши людские умы могут себе представить. Ваши камеры бесполезны, если нужно найти кого-то из нас. Они без нашего желания никогда и нигде нас не увидят. Тебя, взаимодействующего со мной кстати тоже. Ты помогал мне подняться, да? Но тот, кто взглянет на запись, просто будет смотреть, как какой-то очередной неудачник поднимает случайным образом упавшие на землю ключи, а после с трудом попадает в замочную скважину и заходит к себе в квартиру. Если ты решишься рассказать о нас, демонстрируя записи или фото, сделанные тобой скрытно, ты, безусловно, увидишь нас двоих запечатленных. А вот другие, ха, без нашего на то согласия увидят лишь пустоту, или, как в случае с мелкой нечистью, размытый силуэт.
А здесь, неужели ты считаешь место у твоего злейшего врага под носом — малоподходящим для того, чтобы спрятаться? Ты хороший человек, и за свое поведения я извиняюсь. Я слишком долго жила, как… Как зверь. Общалась со всеми, как зверь. Острыми когтями добивалась своего, прорываясь через грязь и помои. Я стала похожей на тех, кого сейчас призираю больше всего на свете. Забыв о том, что сама когда-то имела человеческую душу, я стала демоном, попытавшимся взять тебя под контроль, за что искренне прошу прощения. Дай мне время, и, уверена, я стану хорошей слугой в твоем доме. Будь ситуация немного другой, я бы даже предложила тебе добровольный контракт, однако, сейчас это было бы сродни тому, что вынести тебе смертный приговор.
Договорив, девушка повесила голову. Не знаю, что сейчас было в её мыслях. Однако то, что я видел, говорило лишь об одном — она сломлена, устала и ей нужна помощь. А где это видано, чтоб русский человек красотке в помощи отказывал?
— Если ты скажешь уйти, я всё пойму… Ты не достоин тех мучений, что сулит моя компания, и…
— Станок мой больше не трогать — это первое. Дверь никому не открывать — это второе. Если мне нужно будет, ты одеваешься и идешь гулять столько, сколько мне надо — это третье. Если всё выше изложенное Вас устраивает, тогда welcome.