В день, предшествующий учению, Данильченко принес бархатное знамя с бахромой размером 1,5 × 1 метр с вышитым портретом Ленина. Вручил Лебедю этот стяг и определил задачу: “Ворвемся на высоту – водрузишь!”.
Лебедь проявил совершенно неуместную инициативу: “А древко? Что, я его в руках держать буду?”.
– Молодец, - похвалил комбат, - соображаешь. Иди в саперную роту, я ею раньше командовал и возьми щуп, он заменит древко.
Взял Лебедь этот щуп с отметками по три отрезка по 50 сантиметров каждое и вторую пустую сумку от противогаза, в которую и упаковал знамя, а “колена” пришлось примостить в сапоги: никуда они больше не лезли. Прихватил собой и бинт. Решил: если с этими чертовыми “коленами” при прыжке поломаю ноги, так хоть их использую в качестве шин.
Подняли полк затемно. Весь он вышел к аэродрому, где стояло более сорока Ан-12. Когда уже сидели в самолетах, прибежал выпускающий и раздал по рядам по четвертушке хлеба и куску жирной колбасы. Все голодные – сразу накинулись и съели. Впереди Лебедя сидели командир роты и два связиста с радиостанциями. Летать предстояло 2,5 часа.
В салоне был тяжелый воздух: отдавало керосином. Согласно расчету на десантирование, в самолете на 2/3 оказались молодые солдаты. Как выяснилось несколько позже, “букет” получился совершенно замечательный: жирная колбаса, керосин, волнение и неопытность. Результат не заставил себя ждать. По прошествии часа народ стал суетиться и звать бортмеханика, прося принести ведро. Началась “тошниловка”. Бортмеханик, наобещав всяких кар земных и небесных, принес ведро. Правда, оно было высокое и узкое, и самый нетерпеливый первый его схвативший, не попал в горлышко. К парам керосина добавился запах рвоты и пошла цепная реакция. Техник понял безнадежность ситуации, смирился. Зелено-бледные лица, специфические остатки колбасы на полу, соответствующие “ароматы” еще полчаса донимали летящих. Наконец, открылась рампа, и Лебедь с наслаждением оставил самолет! Как это здорово – голубое небо и очень много свежего воздуха. Воистину, что имеем – не храним.
Ко всему выяснилось, что задача батальону была изменена. На предполагаемую высоту самолет не попал: кругом, насколько хватало глаз, расстилалась песчаная каменная пустыня с редкими кустарниками верблюжьей колючки. Ноги Лебедь не переломал, но и знамя водружать было некуда, и он все учения протаскался с ним.
Хотя измененную в ходе учения, но задачу батальон выполнил успешно.
22
Десантники должны были совершить по жаркой пустыне 20-километровый марш. Вода в их фляжках иссякла, использовали воду из колодцев, бросая в нее специальные таблетки пантоцида, с помощью которых вода в течение 20 минут была пригодная для питья. Правда, в одном колодце оказалась дохлая собака. Врач объявил, что эту воду пить нельзя и все с ним согласились.
Все были на пределе. Лебедь на себе в полной мере испытал, что такое настоящая
жажда. Когда к десантникам подошла цистерна с водой, люди кинулись к ней, началась
давка, вода лилась на землю, но никто не мог ее набрать. Пришлось всех растащить, и тогда начали набирать во фляги живительную влагу.
Летели десантники 2,5 часа, а возвращались 2,5 суток эшелонами. Когда снова оказались в Фергане после “прогулки” по пустыне, город показался им живой восточной сказкой. Вообще Фергана была шумная, пыльная и веселая. В центре города роскошный восточный базар с горой арбузов (начинался август), сладостей. По улицам текли арыки, степенно ходили ишаки, словом, все излучало покой и довольствие.
На стажировке Лебедь усвоил главное: с разными категориями людей надо и по-разному разговаривать. Вынес твердое убеждение, которое окрепло с годами: каждый солдат – прежде всего, человек, и даже если он что-то делает не так, взыщи с него по уставу строго, но, ни при каких обстоятельствах не трогай человеческое достоинство. Уяснил себе твердо и навсегда: нигде и ни при каких обстоятельствах нельзя давать волю рукам. Если ты, офицер, среди множества педагогических средств воздействия на подчиненного не нашел ничего и последним аргументом является кулак – тебе нет места в армии. Приплыли, значит, ваше благородие. Снимайте погоны, и катитесь поднимать или опускать – как получится – народное хозяйство.
VII
Четвертый курс учебы был ознаменован серьезной работой над дипломом. Нужно отметить, что с 1971-го года училище выпускало офицеров-переводчиков. Однако это не оправдало себя, так как язык требует постоянной работы над ним, что в условиях ВДВ затруднительно. Поэтому с 1968-го года началась подготовка инженеров по эксплуатации бронетанковой техники и автомобилей.