категорически против того, что возмутитель спокойствия остался в училище.
Тогда, никто уже не спрашивая, буквально за два дня до выпуска, поменяли местами Попцова и Лебедя. Когда начальник строевой части майор Снегов вручил Лебедю предписание, Лебедь был ошарашен. Побежал к ротному, потом к комбату подполковнику В.И. Степанову. И ротный, и батальонный только развели руками: “Ну, что делать, кто знал... что пролетит Попцов? Теперь уже ничего не изменить!” И Лебедь смирился.
Выпуск получился тоже не совсем обычный, вернее, совсем необычный. Старший лейтенант Грачев объявил, что будут снимать фильм о нашем училище, где один из фрагментов будет посвящен выпускникам училища.
Но тут, как назло, в день выпуска, 29-го июля 1973-го года, зарядил дождь, перешедший в обвальный ливень. Когда он прошел и облака немного рассеялись, дождь не перестал, он то нудно и противно накрапывал, то принимался лить сильнее. Около плаца собралось большое количество приехавших родителей, гости – дальше откладывать было нельзя и выпускников в парадной форме выстроили на плацу. Мокли долго и упорно во главе с начальником училища генерал-лейтенантом А.В. Черкизовым, потому что киношники снимали по два-три раза вручение дипломов понравившимся киношникам курсантам. Черкизов три раза повторял свой доклад первому заместителю командующего ВДВ генерал-лейтенанту Курочкину. Церемония окончилась тогда, когда выпускников пять раз заставили повторить прохождение. Они были мокрыми до пояса и вычерпали своими ботинками все лужи на плацу.
25
Глава вторая
I
На последнем курсе Лебедь, как заместитель командира взвода, получил 20 рублей 80 копеек. У него было двое детей, жена и теща – все они жили на 121 руб. 80 копеек в месяц. На такие деньги особенно не разгонишься. Поэтому, когда Лебедь расписался за первую офицерскую получку в 205 рублей, почувствовал себя необычайно богатым. Решили даже с женой на семейном совете откладывать деньги на будущий отпуск по пятьдесят рублей. Но уже не второй месяц жена сняла и 50 рублей, и двадцать, потом через месяц – еще двадцать. А на четвертый месяц Лебедь сказал жене: сними этот чертов червонец, и не будем смешить людей. Это была у них первая и последняя сберегательная книжка.
Офицерская жизнь Лебедя началась 30-го августа 1973-го года, когда он после отпуска вернулся в родное рязанское училище. Первым, кого он встретил, это был командир роты старший лейтенант Грачев. Увидев Лебедя, Грачев сказал:
- Прибыл? Отлично! Будешь у меня командиром взвода.
- Надо представиться командиру батальона, - заметил Лебедь.
- Иди, представься, но все уже решено. Доложишь комбату, что беру тебя на взвод.
И действительно, когда он представился подполковнику Степанову, он утвердил решение Грачева и тут же распорядился:
- Сегодня в 15.00 двумя машинами убываем на учебный центр.
Владимир Иванович Степанов сменил Алексея Степановича Карпова, когда Лебедь учился на третьем курсе. Это был крупный, насмешливый, но в то же время жесткий и всесторонне подготовленный офицер. Окончил тоже Рязанское училище, еще, когда оно находилось временно в годы оккупации в Алма-Ате. Воистину был отцом для курсантов, и батальон держал в руках исключительно. Пользовался в офицерском и курсантском коллективе непререкаемым авторитетом. Он был человеком железной воли. В 1972-ом году во время очередной сдачи офицерских физических нормативов надсадил сердце. Ему предложили уйти в запас, но он категорически отказался, стал осторожнее и вел себя так, как будто ничего и не случилось.
Мужественное поведение комбата только добавило ему уважения.
В 15.00, как и распорядился комбат, две машины “Жигули” выехали из училища. На первой – Степанов, а с ним П.С. Грачев, командир 2-ой роты А.А. Торлыков. Лебедь попал во вторую машину, где ехали командир четвертой роты капитан А.С. Чернушич и командир третьей роты старший лейтенант А.В. Бобылев. Поскольку в последние дни шли проливные дожди, выбрали дорогу через Криуши. Асфальтированный участок проскочили быстро и без приключений добрались до песчаной, разбитой покрытой огромными лужами рязанской дороги. Тут уже пришлось часто толкать машины из грязи. Особенно тяжелый трехкилометровый участок они преодолевали более двух часов, периодически подкладывая под колеса хворост и дружно толкая машины. Когда, наконец,