Пропустив все машины через проход в последней баррикаде, Лебедь уже собрался отправиться сам, но тут обнаружилось, что исчез его уазик. Лебедь ускоренным шагом обошел два квартала, пока, наконец, отыскал его. Именно ускоренным шагом, а не бегом, ибо вид бегущего генерала в мирное время вызывает недоумение, а в военное – панику. Уазик стоял прижатый пожарной машиной к одной из баррикад. Здесь Лебедь нашел офицера связи с приказом к 13.45 прибыть в Генеральный штаб и явиться к заместителю министра обороны генерал-полковнику Ачалову. Время у Лебедя еще было, он догнал батальон и остановил его с тем, чтобы уточнить командиру задачу. Тут, откуда ни возьмись, на Лебедя налетела толпа журналистов и засыпала вопросами: “Куда водил и зачем?” – да черт его знает! Но им-то так ответить не мог. А тут неожиданно ему вспомнился анекдот про русский характер. Взбунтовались в деревне мужики, повалили с косами и вилами к барской усадьбе, загомонили... Вышел на крыльцо барин. В халате и шлепанцах, на голове – феска, в зубах – трубка, под мышками – по ружью. Выдержал многозначительную паузу и, когда наступила мертвая тишина, спросил:
- Ну, что?
238
Толпа понурила голову и начала расходиться. Через несколько минут никого не осталось. Вечером в кабаке сидел мужик, перед ним стояла пустая бутылка, в стакане остатки водки, краюха хлеба. Мужик поднял стакан, посмотрел на него осоловелым взглядом и вдруг взъярился:
- Чаво, чаво? Да ничаво! – и выпил.
Сам Лебедь не знает, почему пришла ему в голову эта странная ассоциация.
Лебедь уточнил комбату задачу, отмахнулся от журналистов и поехал в Генеральный штаб. Пропустили Лебедя туда беспрепятственно, видимо, ждали. Лебедь поднялся на пятый этаж и пошел в приемную Ачалова. Там он встретил командующего ВДВ генерал-лейтенанта Грачева. Он отозвал Лебедя в смежную комнату для какого-то разговора. Но обменяться они успели буквально несколькими фразами. Командующий спросил:
- Ты готов?
- Готов.
Лебедь действительно всегда готов, знать бы только еще, к чему?
- Ну, держись!
Тут в комнату влетел подполковник и возвестил:
- Генерал-майора Лебедя вызывает министр обороны.
Лебедь с ним проследовал по длинным коридорам в кабинет министра. Порученец доложил. Лебедь вошел и представился. Министр неотрывно смотрел на Лебедя несколько секунд, потом сказал:
- А мне доложили, что ты застрелился!
- Не вижу оснований, товарищ министр.
Министр взорвался. Он весьма выразительно охарактеризовал умственные способности и наличие информации у тех, кто ему докладывал, и разрешил Лебедю идти.
Лебедь вернулся в приемную Ачалова. Грачева там уже не было. Порученец передал ему приказ: “Ждать!” Лебедь иcпользовал это время для того, чтобы разобраться, откуда у министра такая, мягко говоря, странная информация. Выяснилось, что средства массовой информации усиленно распространяли слух о том, что 19-го Лебедь переметнулся, а 20-го начали распространять такой же, ничем не подтверждаемый слух, будто Лебедь застрелился. Забегая вперед, скажем, что 21-го раскрутили уже новую версию, будто Лебедя захватили заложником защитники Белого дома. И никого особо не смущал тот факт, что не далее как вчера Лебедь покончил с собой.
Ждать пришлось минут пятнадцать. Наконец, пригласили в кабинет. За длинным столом сидело человек 20-25. Генерал-полковник В.А. Ачалов расхаживал по кабинету. Он попросил Лебедя пройти во главу стола и сесть на его место. Слева от Лебедя первым сидел генерал армии В.И. Варенников, справа, в конце стола, весь взъерошенный Грачев, генерал-полковник Б.В. Громов, командир “Альфы” генерал-майор В.Ф. Карпухин и еще какие-то люди в форме в штатском. Лебедь не знал, о чем шла речь до этого, но с его появлением Грачев вскочил и, указывая в сторону Лебедя, сказал:
- Вот генерал Лебедь, он длительное время находился у стен здания Верховного Совета, пусть он доложит.
239
VII