26
выбрались на более приличный участок, все были в грязи и окончательно устали. Комбат оценил обстановку и объявил привал.
Предвидя, что придется представляться по случаю вступления в офицерский коллектив, Лебедь захватил с собой две бутылки водки. Они были извлечены и с усталости пошли хорошо, несмотря на то, что не было ни одного стакана и пить пришлось из пустой баночки от майонеза. Правда, когда пили, все дружно чокались и поздравляли Лебедя с вступлением в их коллектив.
Наконец, когда голод был укрощен, Бобылев достал высококлассное ружье фирмы “Зауэр”. Его начали оценивать и передавать друг другу. Выяснилось, что к нему есть патроны. Когда ружье оказалось у Тарлыкова, черт вынес на дорогу большую птицу, Тарлыков тут же прицелился и ранил ее. Птица упала на дорогу, но, несмотря на оттопыренное крыло, необычайно проворно устремилась в лес. В охотничьем азарте шесть человек, начиная с подполковника 22-го года службы и кончая лейтенантом первого дня службы, устремились в лес за дичью, бросив на дороге две машины, ружье, патроны, фуражки.
Подлесок оказался необычайно густым, начало темнеть, в конце концов, они выбрались назад, на дорогу, ни с чем, все в паутине и сосновых иголках. Птица исчезла бесследно. “Путешественники” выпили еще одну бутылку водки за успешное преодоление трудного участка пути и, собравшись, поехали дальше. С непривычки Лебедь несколько устал и задремал. Проснулся от громких голосов, кругом стояла полнейшая темнота. И только в свете фар “Жигулей” на деревянном мосту через лесную речушку стоял комбат, и мост под ним отчаянно раскачивался. Казалось, он вот-вот рухнет. Сильные дожди основательно подмыли мост. Что было делать? Комбат после непродолжительного обсуждения ситуации сказал:
- Показываю!
После чего сел в “Жигули”, сдал машину на 15-20 метров назад, и, разогнавшись, буквально пулей пролетел через мост. Чернушичу, водителю второй машины, ничего не оставалось делать, как последовать примеру комбата. После этого Лебедь опять задремал и проснулся, когда машина стояла уже около гостиницы лагеря.
Лебедь вылез из машины с одной мыслью – отоспаться, так как завтрашний день обещал быть волнительным – его будут представлять роте. Но тут он не угадал. Вообще-то в училище поддерживалась среди офицеров жесткая дисциплина, к занятиям готовились серьезно и тщательно, но иногда накатывала волна расслабления. И он попал в такую вот волну, от которой гостиницу штормило, и она гудела, как потревоженный улей.
Гостиница была еще новой и еще пахла краской. Для офицеров училища она была в диковину, так как дл этого жили в палатках или в так называемых “дачах” – рубленых деревянных домиках. Тут на проходящих многочисленными окнами смотрела лесная цивилизация.
Увидев приезжих, офицеры, их приветствуя, стали приглашать к себе в коллектив. Однако они ни к кому не пошли.
В номере обосновались втроем: Грачев, Лебедь и еще один командир взвода В.И. Кротик. Грачев послал Лебедя разыскать заместителя начальника кафедры марксизма-ленинизма И.Ф. Перепелицу. В полусонном состоянии Лебедь вышел из номера, забыл
27
даже спросить¸ где его искать. Толкнув на удачу первую попавшуюся дверь, Лебедь увидел спящего капитана в спортивных брюках и в рубашке с галстуком. Приподнял его за галстук:
- Ты Перепилица?
Казалось, абсурд – зайти в первый попавшийся номер и отыскать в нем нужного человека. Но спящий открыл глаза и удивительно сказал:
- Я! А ты кто такой?
Лебедь доложил:
- Командир 3-го взвода 1-ой роты лейтенант Лебедь. Вас Грачев зовет.
И.Ф. Перепилица был на подъем легким, и через минуту они сидели в их номере.
Грачев, Перепилица и Кротик обменялись новостями, в детали которых Лебедь не вникал. После этого в ознаменование прибытия в лагере решили организовать “храп”. Это картежная игра. Лебедь никогда картежником не был, играть в эту игру не умел.
- Ерунда, - тут же заметил Кротик. – Сейчас научим.
Начали играть и увлеклись. К 5.45 утра Лебедь был уже должен Грачеву 18 рублей, 17 – Кротику, с Перепелицей разошлись по нолям. В отношении Лебедя был сделан широкий жест – сказали, что подождут с уплатой карточных долгов до получки. После этого Грачев, сладко потянувшись, сказал, что неплохо бы было теперь поспать час-другой. Лебедь тоже сдуру потянулся и подтвердил: