И Лебедь, дослужившийся до командира гвардейской Тульской воздушно-десантной дивизии, максимум, на что мог рассчитывать, так только на должность одного из замов командующего ВДВ. Да и то лишь после окончания Академии Генштаба, куда его, кстати, так и не пустили – хотя он туда рвался. К слову, формально не было перспектив и у его старшего товарища и сослуживца, генерала Павла Грачева, который к
1991-му году тоже достиг своего верхнего предела, став командующим ВДВ. Выше этой должности выходцы из десантуры в советской армейской иерархии никогда не поднимались.
Но к 1991-му году ситуация в стране стала уже иной: с 1988-го года десантников все активнее и активнее стали привлекать к решению задач карательных, понуждая армию к выполнению не свойственных ей функций.
8-10-го апреля 1989-го года десантники Лебедя участвовали в разгоне митинга в Тбилиси, итогом стала гибель 18 человек. Ту кровь собственно Лебедю ставить в вину нельзя: он лишь выполнял приказ своего министра обороны, а действовать иначе десантура просто не умела. Да и попробуйте быть “политкорректным”, когда в вас летят
254
затычки из арматуры и обрушивается камнепад!
Далее – везде, в том числе кровавые события в Баку январе 1990-го года. “Задача всегда была одна – разнять насмерть дерущихся дураков и предотвратить массовое кровопролитие и беспорядки”. Так элиту армии буквально втащили в большую политическую игру. Участвуя лично в усмирении этих кровавых событий, Лебедь все больше убеждался, что политики не умеют ни решений принимать правильных, ни принимать их вовремя, да и вообще подставляют армию, пытаясь переложить на военных ответственность за собственные просчеты, кровь и жертвы.
К началу 1991-го года Лебедь достиг пика военной карьеры, получив назначение заместителем командующего ВДВ по боевой подготовке и ВУЗам. Новая звезда генерала зажглась в дни августовского путча 1991-го года, когда Лебедь получил задачу: двинуть на Москву части 106-ой тульской дивизии ВДВ. Тогда же родилась легенда, что генерал перешел на сторону осажденного в Белом доме Ельцина. Легенду ту, между прочим, сам Лебедь не любил: “Никуда я не переходил! Был приказ – стоял, пришел бы другой приказ – взял бы Белый дом штурмом”. И взял бы!
Поддерживал его тогда и его прямой начальник, командующий ВДВ, генерал Павел Грачев. Впрочем, в ту игру играло большинство всяких чинов Минобороны. Правила ее были просты: лишних движений не делать, дабы в удобный момент вскочить в последний вагон, став на сторону победителя. И политические взгляды, если они у военных были, никакого значения не имели. Понятно, что идеологическим генералам, Лебедю в том числе, были ближе ГКЧПисты, но уж больно отвратны были эти типажи, чтобы безоглядно следовать за ними: победят – мы исполняли приказ, проиграют – мы делали все, чтобы не допустить крови. Беспроигрышная позиция.
Генерала Лебедя заметили. Причем знакомство с Ельциным и тогдашним вице-президентом Руцким особого значение не имело, главное, что про него заговорила пресса, взахлеб расписывая мифические подвиги крутого вояки. Но, собственно, к армейскому двору он пришелся не очень, оказавшись лишним в той кабинетно-подковерной дележке постов, портфелей и денег. И его обошли в чинах и наградах, так и не пустив учиться в Академию Генштаба, куда Лебедь буквально рвался: “Чему вас учить – и так ученые!” – деланно возмущалось начальство. Правда, без этого академического значка на многое рассчитывать не приходилось: это был пропуск в круг избранных. А его начальник Павел Грачев получил все – он стал Министром обороны.
V
22-го июня в 7 часов Лебедь уже находился в приемной Министра обороны. Стоял у окна, слушая беседу двух помощников Министра обороны. Речь шла об уже не существующей, разваливающейся и растаскиваемой налево-направо 14-ой общевойсковой армии, дислоцируемой на территории Приднестровья.
Появился Грачев. Прямо в приемной поздоровался с Лебедем и помощниками, подав каждому руку.
- Как дела? – по-дружески задал Грачев Лебедю вопрос.
255
- Нормально! – ответил тот.
- Идем в кабинет, поговорим.
Разместившись поудобнее в кресле, Грачев спокойно обратился к Лебедю. Напомнил ему, что у последнего был большой опыт по погашению пожаров национальной розни в Сумгаите, Баку, Тбилиси, в Прибалтике, улаживанию конфликтной ситуации в Кишиневе, сложившуюся вокруг парашютно-десантного полка ВДВ, участие в круговороте августовского спектакля-путча 1991-го года.