На другой день в училище явилась комиссия из Москвы: два генерал-лейтенанта, генерал-майор, до десятка полковников с обеих сторон: от МВД и ВДВ.
29
Начали разбираться. Прапорщик (дежурный по КПП) услужливо доложил, что в центре событий был лейтенант Лебедь.
Лебедя тут же вызвали перед высочайшие очи, и он, едва успел представиться, получил вопрос в лоб:
- Почему вы, лейтенант, не приняли мер к предотвращению драки?
Когда генерал-лейтенант обращается к лейтенанту на “вы” – это настораживает. И хороший вопрос, если предположить, что он был бы единственным. Но там дралось не менее ста-ста двадцати человек, каждый из которых по силе был в среднем равен Лебедю.
Лебедь счел за благо промолчать. Тем более что считал такую постановку совершенно несправедливой: толпу-то он все-таки разогнал!
Лебедя минут тридцать все по очереди воспитывали, обвиняя чуть ли не в трусости, но он отвечал уклончиво: “Так точно!” и “Никак нет”.
У Лебедя сильно ныли помятые кости, и он почти не слушал, что ему говорят, так как понимал, что комиссия ищет козла отпущения. Если бы он стал оправдываться, то тут бы на него всех собак и повесили, но он был односложен и отвечал четко по уставу. Поняв, что его не вывести из этого состояния равновесия, ему дружно пожелали более добросовестно относиться к исполнению служебного долга, и он с чувством глубокого облегчения оставил кабинет, не забыв спросить разрешения идти, и ответил громко:
- Есть!
III
В 1976-ом году Лебедь исполнял обязанности командира роты и готовился в мае-июне вступить в эту должность.
26-го мая училище должно было совершить первые в своей истории массовые прыжки с парашютом с самолета Ан-22 “Антей”.
Сразу после прыжков первая и вторая роты курса должны были уходить в учебный центр, поэтому Лебедь попросил начальника учебного отдела полковника С.Г. Ашномина (руководителя прыжков) разрешить им прыгать первыми. Дело было новое, в прилетевшем “Антее” обнаружились какие-то неполадки. Потоки вначале поострили по 21 человеку, потом – по 17, и в конце – по 19. Таким образом, курсанты обеих рот, 1-ой и 2-ой, которой командовал Ю. Попов, перемешались.
Лебедь, было, заикнулся, что потоки нужно привести к организационно-штатной структуре – взводам, отделениям, но представители воздушно-десантной службы, намаявшись и изнервничавшись с расстановкой потоков, зашипели, как кобры, что разбираться будете потом, на земле, и накаркали. Разбираться точно пришлось.
Курсанты прыгали в два потока, в две двери – всего 38 человек. Лебедь отделился в первом заходе первым и благополучно приземлился.
День был ясный, ветерок дул 2-3 метра в секунду. Вскоре все 38 человек собрались на сборном пункте. Самолет ушел на второй заход. В это время на поле к уже выпрыгнувшим приехал ГАЗ-66 гарнизонного военторга и прямо с машины развернули
30
торговлю лимонадом, коржиками и сигаретами. Такое бывало не часто, и курсанты выстроились в очередь.
Курсанты находились на опушке урочища Аркадьевского (на карте смотрелось как кляксообразный массив), над которым висела небольшая тучка удивительно пронзительного цвета с флуоресцентным лиловым отливом. Наконец, показался самолет, и курсанты стали отделяться от “Антея”, идеально выдержав интервалы: две цепочки по 19 парашютистов повисли в воздухе. Когда парашютистам оставалось до земли 150-200 метров, со стороны этой внешне безобидной тучи хлынул удивительный по силе вихрь. Порыв был настолько сильным, что если расставить руки, то устоять на ногах было невозможно. Площадка приземления прикрывалась с одной стороны урочищем Аркадьевским, с двух других сторон – жиденькими лесопосадками, и только с одной стороны оставалась открытой. С этой стороны, за границами площадки, расстилалось поле на протяжении 3,5 километров, далее заболоченная луговина, река шириной 15-17 метров, а за ней на высоком берегу располагалась деревня.
По закону подлости, который, как известно, гласит: “Если в цепи событий есть одно скверное, оно обязательно случится”, неожиданный и мощный поток подул именно в ту, ничем не защищенную, сторону. Обстановка в воздухе, доселе спокойная и идиллическая, мгновенно и грозно преобразилась. Купола парашютистов, наполненные порывом ветра, превратились в огромные паруса, и люди на стропах оказались не под куполами, а на буксире за ними.
Купола и люди шли к земле параллельно ей со снижением. Пункт сбора был с наветренной стороны, парашюты уходили от парашютистов. Ситуация – бывает хуже, но редко. Всех курсантов из очереди загнали в поле, да они и сами уже все поняли и понеслись, подгоняемые ветром с необычайной скоростью, отправили туда же санитарную машину, под рев перепуганных женщин из ГАЗ-66 сгреб все торговые ящики на землю - послал в поле и эту машину. На третьей машине (тоже ГАЗ-66) собрался ехать сам Лебедь, но машина, как назло, не заводилась.