При подходе к площадке приземления техник предупредил десантников, что ветер на площадке на пределе, и порекомендовал быть максимально собранными при приземлении. Отделившись от самолета и обозрев с воздуха площадку, Лебедь понял, что “на пределе” – это очень мягко сказано. Сотни парашютистов тащило по площадке. Десантники помогали друг другу гасить купола. Лебедю сразу же вспомнилось 26-ое мая, так как впечатления были еще свежи в памяти (парашютные прыжки курсантов со многими смертями возле Аркадьевского урочища).
В воздухе обстановка была тоже не сладкая. Купола сильно раскачивало. Ветер был какой-то злобно-порывистый, и потом выяснилось, превышал предельно допустимые нормы. Скорость отдельных порывов достигала 10-11 метров в секунду. Парашютисты сходились, и смотреть надо было в оба, чтобы не случилось несчастья. При приземлении Лебедю повезло. Он шлепнулся на раскаленную щедрым украинским солнцем дорогу, покрытую толстым слоем (10-12 сантиметров) пудрообразной пыли. Пыль смягчила удар, но везение тут же кончилось. Ветер дул вдоль дороги. Он носил как глиссер эту пыль, дышать стало совершенно нечем.
Парашютистов учили и воспитывали в том духе, что парашют нужно всегда беречь и резать его можно только в самых крайних случаях. Тут Лебедь решил, что такой момент настал. Повернулся на спину, достал нож и приготовился полоснуть по стропам. Но дорога неожиданно повернула, и парашют врезался в большой куст. Лебедь, не выпуская ножа из рук, мгновенно вскочил и побежал против ветра, погасил парашют. Он оглянулся по сторонам. Количество освободившихся от подвесной системы десантников все возрастало, и они помогали очередным приземляющимся гасить купола.
А тем временем все новые тройки Ан-12 осуществляли выброску парашютистов. Лебедю торопиться было некуда, и он стал наблюдать за десантниками. Вдруг увидел заходящего на Лебедя солдата, который шел на землю боком и даже не пытался развернуться по ветру. Не исключено, что он получил травму при отделении от самолета, и он решил его поймать. Солдат ударился о землю в 50 метрах от Лебедя. Купол был мгновенно подхвачен порывом ветра и с большой скоростью двигался в сторону Лебедя. Лебедь схватил купол за вытяжной парашют и попытался развернуть купол против ветра. Но порыв ветра был настолько сильным, что Лебедю это не удалось. Не сумев развернуть купол, Лебедь полез под кромку, продолжая удерживать вытяжник двумя руками. Выбравшись из-под кромки, Лебедь узрел бойца, который стоял на четвереньках и смотрел на Лебедя совершенно бессмысленным взглядом.
- Забегай! – прокричал Лебедь.
Но солдат не отреагировал.
Лебедь повторил взглядом – та же реакция. На третий раз Лебедь решил привлечь
33
его внимание с помощью жеста, и опять та же реакция. Тут ветер подул сильнее и вырвал у Лебедя из рук вытяжник. Образовалась интересная композиция: ветром тащит купол,
стропы, идущие к солдату, а внутри этого пучка строп – Лебедь. Стропы звенят под ногами, стропы хлопают возле головы, и вся эта система с неимоверной скоростью мчится по полю.
Более дурацкое положение трудно себе представить. Сам он залез в капкан из которого трудно выбраться. Но, на его счастье, промчались они еще не более 100-120 метров. За что и на сколько зацепился парашют, Лебедь не знал, но этих мгновений хватило, чтобы он рыбкой выскользнул из капкана, с яростным облегчением вцепился в вытяжник. Тут и солдат пришел в чувство, и, вскочив на ноги, забежал против ветра. Наконец, вдвоем они погасили купол. Если бы кто-нибудь засек, с какой скоростью бежал Лебедь, то могло быть покушение на мировой рекорд.
Лебедь объяснил солдату популярно и красочно, что о нем думал, и двинулся в сторону сборного пункта.
Десантирование завершилось, к счастью, погибших на этот раз не было. Но три человека сломали по две ноги. Около двадцати – по одной, несколько человек руки и ключицы, доктор, майор, умудрился оторвать порядочный кусок верхней губы и перешел в разряд вечно улыбающихся, а уж в той или иной степени ободраны были все.
Но... начинались учения. На краю площадки взревели тепловые двигатели, и танковый полк пошел в атаку на парашютно-десантный полк. На широком фронте огромная, лязгающая гусеницами, щедро гремящая выстрелами туча пыли накатилась на полк, все покрылось мраком и мглой. Будь этот бой реальным, трудно сказать, чем бы он закончился. Лебедь дальше 50 метров ни вправо, ни влево ничего не видел. Подозревал, что сидящие на раскаленной броне танкисты видели еще меньше, и как никого не раздавили в этой неразберихе – для Лебедя до сих пор остается загадкой. “Огонь” велся весьма интенсивно с обеих сторон, посредники в конечном итоге отдали предпочтение десантникам.