По возвращении с операции через три дня Гера отправился в госпиталь разобраться, как там раненые. Вернулся оттуда растерянный, что на него было совершенно не похоже.
- Набиев умер, - сказал он.
- Как умер, у него сквозная в ногу и кость цела? - удивился Лебедь.
52
- Жировая эмболия. Пуля, тронувшая кость чуть-чуть, сорвавшая с него всего лишь жировую оболочку, все-таки погубила Набиева. Жировые частички два дня гоняли по кровеносной системе, где-то каким-то образом сбились в тромб, тот угодил в желудочек сердца и могучего двадцатилетнего парня не стало.
Лебедь справлялся в других подразделениях полка и даже в других частях. По всем опросам вырисовывалась дикая картина – 50 процентов плюс-минус пять процентов потерь – это результат невнимательности, рассеянности, безалаберности, всего чего угодно, только не боевого воздействия противника. Глупость – это не отсутствие ума – это такой ум. Так что ничего не ценится так дешево, не стоит так дорого, как она – глупость!
Из относящихся к этому периоду событий заслуживают упоминания еще два. Мирбачакат – здоровенный кишлак на склоне горы, общепризнанный оплот душманского движения в Баграмской долине. “Чесали” его до Лебедя, и “чесал” и он, и после него “чесали”, но от этого ничего не изменилось. Врезался он Лебедю в память по двум причинам. К этому времени Лебедь полностью разобрался с приданными ему “коммандосами”. Если у тебя есть дело, которое надежно нужно завалить, поручи его “коммандосам” и можешь не проверять. Если командиру батальона и его начальнику штаба поставить реальную задачу, да еще при этом они нанесут на карту, в этот район можешь уже не ходить – бесполезно. Утечка информации у них была стопроцентная. И от чего это проистекало – от простоты душевной или все от той же глупости – трудно сказать. Предупреждай – не предупреждай, все равно максимум через час предстоящая задача станет достоянием всего батальона. Учитывая эту их особенность, выработалась у Лебедя определенная тактика. На “левой” карте начальник штаба наносил какую-нибудь глупость. Эта глупость с подробностями в качестве боевой задачи доводилась до “коммандосов”, а реальную задачу они получали ночью, непосредственно перед выходом. При этом Лебедь или начальник штаба улыбались, говорили что-нибудь утешительное о внезапно изменившейся обстановке, они кивали и “верили”. При таком подходе была надежда, что из операции получится что-нибудь путное.
Афганцы начинали привыкать к тому, что их постоянно обманывали. Поэтому Лебедь решил изменить тактику и поставил реальную задачу. Мирбачакат! Они рассеянно выслушали, рассеянно сделали какие-то пометки на карте. А в глазах читалось: “Давай! Давай! Все равно никакого Мирбачаката не будет!”
Выход был назначен на три часа ночи. В соответствии со сложившейся практикой в два часа ночи Лебедь отправил заместителя командира батальона капитана А.В. Попова поднимать афганцев и уточнить им задачу, а сам занялся родным батальоном.
Через полчаса Попов вернулся злой, как черт.
- Их там двести дураков. У каждого своя палатка. Не встают. Наряд простаками прикидывается. Комбата, начальника штаба – как не искал – не нашел, - раздраженно доложил он.
Это было что-то новое. Оставив Александра Васильевича завершать подготовку батальона, Лебедь отправился к афганцам сам. Ему повезло. Едва он пришел, подсвечивая фонариком, как натолкнулся на потягивающегося и позевывающего комбата. В палатках и около них неторопливо и сонно шевелились солдаты. Лебедь как бы невзначай, вроде как неловко перехватил фонарь и осветил себя. С комбата слетела сонная одурь. Он
53
мгновенно поджался и попытался Лебедя приветствовать. Вместо ответа Лебедь вежливо отправил его в глубокий нокдаун. Откуда-то сбоку вывернулся начальник штаба, уловил положение, в которое попал его командир, занял подобострастную позицию на безопасном расстоянии. Азимов, прекрасный сержант, таджик по национальности, предельно хладнокровно перевел все, что сказал Лебедь. Получилось нечто очень похожее на известный эпизод из кинокомедии “Бриллиантовая рука”. Смысл сказанного Азимов перевел кратко: “Через 15 минут батальон должен быть готов!” Нет, они все-таки были хорошие солдаты, когда этого хотели. Они успели, а это было непросто. У каждого индивидуальная палатка, два одеяла, маленький коврик, свой чайник и еще куча разных мелких и нужных предметов.