70
деться.
Залп взорвал тишину. Ухнули в ответ пушки, застучали пулеметы, автоматы. По
всем четырем километрам творилась дикая вакханалия. Длилась она минут пять, но эти пять минут – дорогого стоят. Лебедя больно, с самого начала этой вакханалии неотступно грызло: “Прошляпили, все-таки прошляпили!”
Коротко стукнула где-то и оборвалась последняя автоматная очередь.
- Командирам рот доложить обстановку о потерях, - распорядился Лебедь.
Первая: обстановка нормальная, потерь нет.
Вторая: прямое попадание гранаты, убит спавший в “бэтээре” наводчик станкового гранатомета, ранен механик-водитель. Как ранен – медицина разбирается.
Третья: норма, потерь нет.
Лебедь ожидал самого худшего. Лебедь готовился услышать доклад не менее чем о десяти убитых и двух десятках раненых, поэтому Лебедь не поверил:
- Проверить и еще раз доложить.
Через несколько минут первая и третья роты подтвердили доклады, вторая уточнила: в момент попадания гранаты механик-водитель выбрался из кормового люка на силовое отделение, поэтому получил несколько осколков в ноги сзади. Ничего страшного – до свадьбы заживет. Повезло парню.
Лебедем владело какое-то странное чувство. С одной стороны было жаль наводчика. Лебедь его хорошо знал. Рослый, видный, по-хорошему нагловатый, он носил АГС-17 как игрушку, в бою вел себя расковано и свободно, был смел, обладал природной военной косточкой, талантливо скрывая расчетливость и хладнокровие за напускной удалью и презрительно наплевательским отношением к душманам, и вот такой прирожденный воин пал во сне, не обнажив, что называется, меч. С другой стороны, настроившись на куда более существенные потери, Лебедь испытал странное облегчение. С третьей стороны, как это ни странно, где-то там внутри пульсировала какая-то радостная жилка: “Не зря! Не зря!” Чего не зря – черт его знает.
Все эти мысли пронеслись у Лебедя в голове, пока он в течение трех минут блаженно расслаблялся, уткнувшись лбом в прибор наблюдения. Все, хватит - Лебедь выбрался из люка по пояс, прихватив с собой автомат. Холодный рассвет еще только поднимался, окутывая землю клочковатым туманом. Спереди, слева, сзади – все спокойно, никаких движений. Справа “Кашээмка” стояла, прижавшись правым бортом к невысокому, но удивительно мощному дувалу.
Над дувалом возвышалась верхняя часть машины – сантиметров на 40-50, не более. За дувалом метров на сто расстилалось поле, которое заканчивалось строениями непонятного назначения. И вот на этом поле, на фоне строений, Лебедь увидел силуэт человека. Правее его, метрах в 8-10, еще два силуэта, стоявших практически рядом.
Первая мысль была: какой идиот погнал туда солдат? Довольно капризная война диктовала свои правила. Действовать на удалении зрительной связи можно прикрытым огнем. Если одиночный солдат в дувальных лабиринтах терялся и удалялся от родного
отделения на 100 метров и более, в 9 случаях из 10 он становился покойником. Наверное, из-за только что пережитых острых ощущений на Лебедя накатила волна злобы. В крайне невыгодном статичном положении, с малыми потерями отбить утреннюю атаку, а теперь
71
потерять людей по чьей-то дури... Идиоты!
- Вы! – Лебедя захлестнуло от злобы, резко повернул люк вправо.
Одиноко стоящий силуэт сноровисто проделал ряд характерных движений, после которых по антенне, по маске хлестнула автоматная очередь.
Двое других присоединились к нему. С расстояния 90-100 метров они били по нему из трех автоматов из положения стоя. Когда чуть позже Лебедь анализировал ситуацию, то пришел к выводу, что наделал массу глупостей. Во-первых, нечего было орать, не разобравшись, во-вторых, не делать резких движений, в-третьих, немедленно после начала обстрела надлежало нырнуть в люк, в-четвертых, если уж остался, начинать надлежало с двоих. Их легко можно было положить одной очередью. Это если действовать, как говорится, по уму. Но в Лебеде буйствовала какая-то холодная и одновременно истеричная и детски смешная злоба. Лебедь не нырнул в люк: “Кто первый начал? Этот?” Автомат взлетел к плечу. Длинная очередь трассирующих пуль смела, швырнула наземь одинокую продолжающую стрелять фигуру. Две другие упали. Мозг четко и холодно зафиксировал место, где они упали. Лебедь мстительно разрядил по нему остаток магазина. Сноровисто присоединил новый, и еще 30 пуль унеслись в поле. К Лебедю присоединились механик-водитель и двое связистов. Они не видели, что произошло, поэтому били наугад, ориентируясь по направлению посылаемых Лебедем трасс.