сделал. Тем более у Лебедя оказалось оснований взреветь: саперы, мать вашу!.. Саперы, впрочем, уже без всяких напоминаний перелопачивали поле. Выудили еще две
84
“итальянки” – доложили –
“Все!”.
Подорванный БТР оттащили, колонна втянулась, развернулась, дальше пошли без приключений. Шурик умер, остальные раненые выжили.
XVII
К вечеру этого дня пришлось расстаться с сапогами и перейти на ботинки. Надкостница обеих ног болела нестерпимо. Ситуация сложилась достаточно дурацкая. То, что в комьях глины, хватившим Лебедя по обеим ногам, не оказалось ни одного куска металла – это, бесспорно, плюс. Ноги болели сильно – это явный минус. Обращаться к медицине вроде неудобно, подумаешь – глиной по сапогам досталось.
Батальонный доктор Гера Бутько чем-то там потер, помазал – боль поутихла. В середине ночи боль снова усилилась. К утру на ногах появились удивительно болезненные шишкообразные образования, на правой – три, на левой – две. Тут Лебедь уже плюнул на щепетильность и пошел к начмеду полка. Начмед – капитан Александр Васильевич Сухоруков – доктор замечательный и человек очень хороший. Поэтому первое, что он сделал, взглянул на ноги Лебедя, обложил его отборными медицинскими терминами, и все сплошь на латыни. После этого терапевтического мероприятия они поехали в госпиталь.
Госпитальные мужи вынесли вердикт: сильный ушиб надкостницы обеих ног, мазать там-то, пить то-то. Лебедь мазал и даже пил. Пил даже то, что врачи прописали ему чисто по-человечески. Но проклятые шишки не проходили, боль не отступала. Причем, если с вечера шишки были на одних местах, то к утру они удивительным образом перемещались, иногда до 10 сантиметров в сторону. Но это их перемещение никак не сказывалось на их болезненности. В Лебеде блуждала какая-то непонятная зараза. Врачи злились и смотрели на Лебедя подозрительно: “Не есть ли я выдающийся шланг?” Лебедь в свою очередь с подозрением смотрел на них: “Не есть ли они шарлатаны от медицины?”. Лебедь продолжал исполнять служебные обязанности, ходил, что называется, на зубах, с облегчением расшнуровывая, где это только можно, ботинки до упора – ничто не помогало. В голове крутился рассказанный кем-то из госпитальных врачей анекдот: “Что такое геморрой? – Ну, как тебе объяснить: представь себе, полная задница зубов и все болят”.
Кончилось дело тем, что Сухоруков, втайне от Лебедя, доложил командиру полка. Юрий Викторович зашел в медпункт в тот момент, когда доктора на непечатное бормотание Лебедя колдовали над его ногами. Посмотрел и высказался в присущей ему манере:
- Надо же, какой нежный! Схлопотал чуток по костям, и уже болезнь какую-то интеллигентную подцепил. С завтрашнего дня в отпуске, через месяц чтоб был здоров, как был. Мне комбаты задохлики не нужны!
Так Лебедь оказался в отпуске. Со своими ногами ничего не мог поделать ни
85
Ферганский госпиталь, ни Рязанский. К тому же свежеприобретенными туфлями Лебедь умудрился набить небольшой пузырек на большом пальце левой ноги, который по