- Это логично!
Вопрос умирает. Можно ли привести пример большего формализма? Можно и нужно было сказать: “Товарищи офицеры, вот вам перечень, прочитайте из него, что сочтете необходимым”. Но было сказано: “Обязательно прочитать!”.
Все обязательно не прочитали, и за это никто не спросил. С того дня читать начали то, что считали нужным сами. И очень хорошо получалось, считал Лебедь.
Конспекты первоисточников – о, это симфония! Кафедр общественных наук в академии было две. Под крышей одной собраны были: научный коммунизм, марксистско-ленинская философия и политэкономия. Под крышей другой: история КПСС и партийно-политическая работа. К каждому семинару огромный перечень литературы, который необходимо не просто прочитать, а обязательно законспектировать. Поскольку сделать это опять-таки физически невозможно, то народ изощрялся, как мог. Реально в полном объеме не конспектировал никто. Двое конспектировали частично. Остальные списывали. Но здесь были вариации. Примерно половина эксплуатировала собственных жен. Другая половина сдирала самостоятельно, чисто механически, не утруждая себя попытками вникнуть: о чем же там? Потом начинался процесс имитации глубокомыслия. На полях в производном порядке расставлялись восклицательные и вопросительные знаки, галочки и птички, кто-то подчеркивал с помощью цветной пасты. Некоторые строгали на листы конспектов цветные карандаши и растирали с помощью бумажки, оттеняя таким образом наиболее важные, по их мнению, места.
Потом Лебедь распределял вопросы семинара, но не просто: один вопрос – один человек, а так, чтобы была так называемая “активность”. В зависимости от объема семинарского занятия на каждый вопрос отвечали от двух до пяти человек.
103
Хорошее это слово – традиции, и смысловая нагрузка этого слова высока. Но это
если к ним, традициям, подходить с позиции здравого смысла. А если как-нибудь по-другому?
Традиционно две десантные группы первого курса составляли академическую похоронную команду. Почему именно десантники? Все остальные ходили на парад, а они нет. Раз так, надо же найти им какое-то дело. Парад - мероприятие плановое, а похороны
стихийное.
За период службы с 1982-го по 1985-ый годы ушли из жизни только Генеральных секретарей трое. А там еще маршалы Советского Союза Баграмян, Устинов, член Политбюро ЦК КПСС Пельше. И еще масса менее известных, но не менее значительных лиц. Работы группам хватало. Они носились с похорон на похороны. С интенсивностью пожарников. Лебедь по воле заместителя коменданта города Москвы полковника Макарова почему-то постоянно попадал в пару, на которую возлагалась обязанность нести портрет. По этому поводу в его адрес сыпались достаточное количество, мягко говоря, двусмысленных шуток. А В.А. Вострятин ехидно сформулировал, в чем тут дело:
- Тебя, Иваныч, Макаров к портрету постоянно приставляет за природную ласковость лица.
IV
Июнь 1983-го года. Курс, в котором учился Лебедь в полном составе вышел на учебный центр академии. Планировалось провести в течение месяца занятия на местности, после чего убыть в Киевский военный округ для участия в крупных учениях. Но это все потом, позже, а сегодня учебный центр, чистый воздух, река Нара, спортгородки на любой вкус – прекрасно. Вечером, после самостоятельной подготовки, все на них и устремились. И Лебедь не исключение. Он любил гимнастику. Вот и сейчас, предварительно размявшись, с удовольствием прыгнул на перекладину. Мах, другой, подъем верхом, переход, мах, другой с поворотом на 180º. Стоп. Симфония окончилась. При переходе руки сорвались. Полет, удар и дикая боль в правой ноге.
Когда поднял нос из опилок, взору Лебедя предстала его левая рука. Тыльная часть ладони неестественно почти лежала на предплечье. Первая осознанная мысль: “Идиот! Умудрился сломать левую руку и правую ногу. Как же ты ходить-то будешь?”. Но с ногой оказалось все в порядке или почти все – сильный ушиб надкостницы о бортик ямы, а вот рука – перелом обеих костей, как принято говорить в типичном месте. Набежавшие ребята с помощью носовых платков привязали его руку к какой-то подвернувшейся грязной дощечке и повели Лебедя, было, в медпункт. Но прибежавший “разведчик” доложил, что в медпункте никого нет.
Задействовали чью-то частную машину и отвезли Лебедя в Нарофоминский госпиталь. Дежурный врач-майор, на орденской планке висящего на спинке стула кителя – орден Красной Звезды, медаль “За отвагу” и нашивка за легкое ранение (свой, значит, брат, афганец), был в состоянии подпития средней степени тяжести. Брезгливо посмотрев