Адмирал, привыкший на войне принимать быстрые кадровые решения, не стал тратить время на «перевоспитание» нерадивых подчинённых и потому тех, кого не мог выпнуть в отставку направлял в Батум.
А там «заслуженных» кавторангов и лейтенантов ждали шлюпочные учения и высадки на «вражеский» берег и с пароходов и с миноносок. Нередко учения проходили ночью. Генерал Васильчиков направил в Батум двух штабс — капитанов, получивших ордена за Хоккайдо и скидок на чины и заслуги морпехи не делали ни для кого, к месту и ни к месту вспоминая Суворова, в почтенном возрасте штурмовавшего альпийские перевалы.
Строгая и придирчивая медицинская комиссия, работу которой курировал лично комфлота, не давала ни малейшего послабления «занедужившим» офицерам. Небогатов намеренно обострил ситуацию, громогласно заявив в Морском Собрании: «Служили, жалованье из казны получали, а как запахло порохом, возможной войной, — сбежать решили? Никаких послаблений трусам! Только позорная отставка без мундира и пенсии!»…
Не прошло и полугода, как «старые черноморцы», сосланные в Батум, на портреты Чухнина едва ли не молились. И вот, помимо «небогатовского списка», у его начштаба образовался свой список.
Боюсь, ваше высокопревосходительство, что тогда останемся вовсе без офицерских кадров. Некомплект — с!
Знаете, о чём жалею, Владимир Иванович? Уехал из Владивостока и не присутствовал на открытии Тихоокеанского филиала Морского корпуса.
Понимаю, Николай Иванович, понимаю…
Инициатива Небогатова по созданию на другом конце огромной империи заведения, готовящего офицерские кадры для флота, вызвала много шума и толков. И хотя адмирала поддержал император, недовольных нашлось предостаточно. Пример Степана Осиповича Макарова, не заканчивавшего привилегированный Морской Корпус, оппоненты Небогатова предпочитали не замечать. Дошло до того, что самодержец просил при назначении адмирала командующим Черноморским флотом, не начинать и в Севастополе строить «АкадЭмию».
Тогда Николай Иванович ответствовал «хозяину земли русской», что Тихоокеанский театр совершенно особое дело. И отдалённость от столиц многотысячевёрстная, и есть свои особенности подготовки штурманов и капитанов для океанского плавания. К тому же поначалу во Владивостоке заработают подготовительные классы, в которых пройдут обучение и моряки торгового флота, каковым в случае войны предстоит стать неисчерпаемым резервом кадров. А первый полноценный выпуск состоится в 1910 году и те из 85 поступивших, кто обретёт заветные мичманские погоны, будут лишь малой частью офицерского корпуса стремительно развивающегося российского флота. Царю такой оптимизм победителя японцев очень понравился и Николай долго расспрашивал, как же удалось без копейки казённой построить само здание Корпуса, казармы, дома для преподавателей.
Рассказ Небогатова о привлечении средств местных рыбопромышленников и о продаже запризованных пароходов, о строительстве «Морского городка», на территории которого и расположился Корпус, император выслушал вместе с супругой. Александра Фёдоровна тогда крайне впечатлилась, узнав с каким радушием владивостокцы и жители Николаевска — на — Амуре принимали прорвавшиеся эскадры, как помогали морякам обустроиться. Рассуждения адмирала о необходимости сделать Владивосток (в перспективе, разумеется) «третьей столицей», дабы прочно утвердить Россию в Азии и в Тихоокеанском регионе царственной чете очень понравились.
Тогда же, поздней осенью 1907 года Небогатову удалось вытребовать под грядущее овладение Константинополем изрядную сумму на строительство разведывательных дирижаблей. То, что во время войны с японцами воздухоплавательная рота сумела с высоты обнаружить несколько минных постановок близь Владивостока, а затем, базируясь на остров Аскольд своевременно оповещала штаб Тихоокеанского флота о приближающихся вражеских кораблях, убедило императора выделить средства на создание воздухоплавательной бригады, входящей в состав флота Черноморского. Николай Иванович рассказал коронованному тёзке, что в предвоенный период дирижаблями можно вести разведку и даже перебрасывать командный состав из Севастополя на Средиземноморскую эскадру. Чем русские хуже графа Цеппелина?
Перспектива подвергнуть Константинополь бомбардировке восхитила Николая Романова, но и тут же озаботила. А вдруг да кузен Вилли, разозлившись на создание Антанты, пошлёт эскадру «цеппелинов» с бомбами на Царское Село? Так, после простого обмена телеграммами царя и комфлота, в Российской империи всерьёз озаботились созданием артиллерийских частей, палящих в небо, то есть в зенит зенитчиков.