Из неуживчивых, неперспективных кавторангов в одночасье став кавалером ордена Святого Георгия и капитаном первого ранга, плюс комендантом Царьграда, Марфин мимо ушей пропустил слова командующего, что царь «от себя» героя ещё не наградил, и нечего спешить Марфину с пошивом нового мундира, кабы сразу адмиральский не потребовался.
На изрядно побитом «Георгии Победоносце» оставались только расчёты среднего и противоминного калибра и механик с десятком подручных. Героический броненосец, превращённый вначале в плавучую батарею, точнее говоря, в береговую батарею, ибо посажен на мель корабль был качественно, а затем и укреплён отменно, собирались перегонять в Севастополь. Но то уже с новым командиром, новыми офицерами и кондукторами. Небогатов поначалу решил поставить в одночасье ставший легендарным корабль, проломивший для России путь к Константинополю, на вечный прикол у храма Святой Софии, сделать броненосец плавучим музеем. Однако засевший на главной базе Черноморского флота великий князь Александр Михайлович затребовал «Георгия» для ремонта и затем демонстрации патриотической общественности.
Ещё и билеты за вход взимать начнут, напророчил Семёнов.
Нисколько не удивлюсь, Владимир Иванович, поддержал начштаба командующий, я князя неплохо изучил, а потому свято уверен, всё до копеечки пойдёт на нужды флота, ни полушки не осядет в карманах чиновников.
Изящно высмеяв Александра Михайловича, адмиралы прошлись с Марфиным до Святой Софии, синхронно сняв фуражки и осенив себя крестным знамением в сотне шагов от главной православной святыни.
Как только в Мраморное море прошли транспорта с батальонами десантного корпуса Брусилова, началось методичное «отжимание» турок из близлежащих к собору кварталов. Наиболее ярых фанатиков, бросающихся на пулемёты, прикончили в первые же дни, а сейчас приходилось наоборот, удерживать от расправы над мусульманским населением особо ретивых греков, армян, болгар, каковых в Царьграде насчитывалось ой как много. И жили ведь раньше «под игом» нехристей, стойко переносили тяготы и лишения, налоги повышенные, погромы и прочее, но как только пришли русские солдаты вмиг «крылья расправили» стонущие под султанским деспотизмом купцы, ремесленники, врачи и финансисты
За две недели, отсчитываемые с момента установления контроля над Святой Софией и первого богослужения в возвращённом люду православному храме, Константинополь покинуло более двухсот тысяч человек, в основном мусульмане. Во исполнение директивы Небогатова русские десантники на рожон не лезли, устраивая первые блок — посты только в зоне прямой видимости виртуозовартиллеристов с «Трёх Святителей». Но когда стало понятно, что «сломался турка, бежит», да и горожане из числа христиан быстро сорганизовались в дружины, дело пошло «веселее». Константинопольские христиане знали каждый закуток как в городских трущобах так и фешенебельных кварталах, где преимущественно проживали европейцы и богатейшие люди Царьграда, что помогало в «зачистках»
К 15 августа картина прояснилась. Младотурки, основные силы которых располагались в Македонии, были буквально растерзаны сербской и болгарской армиями. Сербы на третий день военных действий вышли на границу с Черногорией, уничтожив более семи тысяч турецких солдат близь Митровицы и Приштины, что вызвало всплеск негодования австрийских газетчиков, утверждавших, что сербы устроили резню и убийство пленных. Командующий сербской армией генерал Радомир Путник категорически опроверг «гнусные обвинения венских пройдох» и ту же взял Куманово и Скопье, перехватив отступающие части противника на марше. Пока сербы рвались к морю Адриатическому, сцепившись уже не с турками, но с албанцами за Дуррес и Лежа, болгары разрезали надвое европейские владения Османской империи ударом на Кавала и вышли к Эгейскому морю. Телеграмма Небогатова, получившего от царя полный карт — бланш на время боевых действий, более похожая на ультиматум, остановила спешащие к Константинополю болгарские части на линии разграничения: Александруполис (Дедеагач) Адрианополь южная граница Болгарии по Чёрному морю.
«Братушки» расстроились и заявили было свои права на хотя бы выход к Мраморному морю, на что получили знатный «отлуп» от адмирала, посоветовавшего сначала с греками разобраться, ведь эллины, захватив Салоники претендуют на Македонию и Фракию. А Великая Россия, сокрушившая Турцию, не намерена раздавать территории, политые кровью своих воинов. Надо будет пять миллионов добровольцев выставит Русь, но Святую Софию не отдаст, не поддастся шантажу и призывам к мирной конференции (шпилька в адрес Вены). Надо будет двадцать миллионов штыков выставит Российская Империя и раздавит всех врагов и недоброжелателей! После такой публичной отповеди Фердинанд и Франц Иосиф синхронно «заболели», а Вильгельм срочно испросил разрешения прибыть в Петербург для консультаций с «кузеном»