Кац вскинул руки:
— Всё-всё-всё, сдаюсь, не надо больше произносить речи, подобные той, что ты обрушил на меня, когда мы в девяносто втором запустили программу переселения!
— А нечего было тогда на меня орать, что мы спустили в трубу сотни миллионов рублей, — огрызнулся я.
— А что, не спустили, скажешь?! — взвился Кац.
— А что, в трубу?! — рявкнул я.
— Господа! — По голосу Канареева было ясно, что он едва удерживается от смеха. — Я думаю, нам стоит успокоиться. И вообще, Яков Соломонович, мне кажется, что вы как-то… недостаточно почтительны с его высочеством.
— Все они такие, — ухмыльнулся я, — мультимиллионщики проклятые.
— Ой-ой-ой, — тоже лыбясь во весь рот, вернул мяч на мое поле Кац, — ну куда нам до вас, миллиардщиков?
И тут уже все не выдержали и расхохотались. На том опасный для меня момент и миновал.
Проводив друзей, я некоторое время сидел у камина и думал о том, что уже успел сделать в этом времени. Не так уж и мало, если разобраться. Одно только то, что официальная статистика выдала за прошлый год цифру в четыреста девяносто грамотных на тысячу населения, уже оправдывало мое пребывание здесь. Причем по русскому населению (вернее, по тем, кто считал русский язык родным и предпочитал общаться именно на нем, вне зависимости от формальной принадлежности к какой-либо национальности) этот показатель был еще выше. Общеимперские цифры тянули вниз Средняя Азия и Кавказ. Ранее к ним еще присоединялась Сибирь, в которую, вследствие малочисленности населения, автоматом включался и Дальний Восток, но за последние два года структура населения и там, и там из-за прибытия значительного числа переселенцев существенно изменилась. Чему, кстати, очень поспособствовали засуха и голод нынешнего года, охватившие Поволжье и южные губернии. Переселенцы, уже «распробовавшие» школы дома, добравшись до места, довольно быстро начали заваливать Столыпина прошениями об открытии оных. И Петр Аркадьевич активно способствовал этому. Поэтому цифры по Сибири и включенному в нее Дальнему Востоку сейчас, благодаря неустанной деятельности Столыпина, почти сравнялись с общеимперскими. Хотя от центральных губерний пока еще отставали.
Петр Аркадьевич оказался очень интересным человеком. С системным мышлением, охватывающим не только задачи, стоящие непосредственно перед ним, но и многие смежные области — как раз в интересах решения этих самых задач. Я, например, с удивлением узнал, что тот самый знаменитый «столыпинский вагон» возник вовсе не как «вагонзак». Нет, это был переселенческий вагон, и отсеки внутри него предназначались не для содержания заключенных, а для живности и инвентаря. Малые отсеки — для свиней, кур, уток, гусей, большие — для крупного рогатого скота и лошадей. И лишь после того как переселенческая программа была свернута, ставшие никому не нужными «столыпинские вагоны» начали использовать для перевозки заключенных. Ну ведь надо было куда-то девать эти вагоны? А уж потом, после доработки под новые задачи, их конструкция стала стандартной.
Поскольку в настоящий момент Столыпин не был премьер-министром, мне пришлось приложить немало усилий, чтобы развернуть производство таких специализированных вагонов. Вернее, разворачивание производства оказалось самой простой из задач. Куда труднее было добиться их закупки государственными железными дорогами. Витте ни в какую не хотел финансировать «эту глупость», настаивая на том, что вполне достаточно обычных товарных вагонов.
И вообще Витте смотрел на жизнь как-то для меня непонятно. Сквозь призму золота, что ли… Сергей Юльевич несомненно был одним из самых талантливых финансистов. Но на том уровне, на котором он сейчас находился, должно уже было появиться понимание, что не на всем можно зарабатывать, в конце концов. Я же тоже финансист ничего себе так. Это адмирал я никакой, полководец слабый, ну и ученый весьма посредственный (хотя во всех этих областях мне уже пришлось некоторым образом «наследить»), а вот деньги зарабатывать умею очень даже неплохо. Ни с одним проектом, ни там, в покинутом мною будущем, ни здесь, не провалился — все не просто принесло прибыль, но и состоялось в качестве реального производства или долговременного финансового института. Во всяком случае, в России… Прибыль-то можно некоторыми «рыночными» методами накрутить так, что дай бог. Вон в моем времени ходила байка про некоего американского инвестора, который купил кусок бесплодной пустыни, поставил там несколько скупленных по дешевке разукомплектованных ржавых буровых, а потом в отчете этой организованной им акционерной компании указал два миллиона прибыли за год, просто вложив собственные деньги. Естественно, народ сделал стойку. (Ну как же — свежеобразованная акционерная компания сразу выдала такую прибыль! Что же дальше будет? Да там, наверное, нефть можно ведрами черпать!) После чего американец распродал свои акции более чем за десять миллионов долларов, упятерив вложенный капитал… Но в своей стране я никогда ничего такого себе не позволял. А вот Сергей Юльевич как будто не в этой стране живет. Одни его «пьяные деньги» чего стоят…