Словом, все было готово для встречи врага.
Благодаря хорошо организованной наземной и воздушной разведке Ватутин знал, что против войск его фронта противник сконцентрировал довольно значительные силы: 5 пехотных дивизий 2-й армии группы армий «Центр», 4-ю танковую армию и основные силы оперативной группы «Кемпф» группы армий «Юг», насчитывавшие еще 24 дивизии. Из них 15 дивизий были пехотные, 8 танковых и моторизованная. Кроме того, против войск Воронежского фронта враг планировал бросить два отдельных батальона тяжелых танков и дивизион новейших штурмовых орудий.
Ставка ВГК и Генеральный штаб через своих представителей оказывали всестороннюю помощь командованию и войскам фронтов, готовящихся к решительной схватке с врагом. Так, в подготовке войск Воронежского фронта к оборонительным боям активное участие принял представитель Ставки Верховного Главнокомандования А. М. Василевский, а действия Центрального, Брянского и Западного фронтов координировал Г. К. Жуков. Действия авиации направляли командующий ВВС А. А. Новиков и его заместители Г. А. Ворожейкин и С. А. Худяков. С небольшими оперативными группами они постоянно находились в районах КП фронтов.
К началу июля 1943 года советские войска всесторонне подготовились к предстоящим сражениям на Курской дуге.
Итак, генералу армии Н. Ф. Ватутину вновь предстояло померяться силами с Манштейном, который на этот раз командовал группой немецко-фашистских армий «Юг».
Как Ставка ВГК, так и командующие фронтами, привлекавшимися к битве на Курской дуге, знали о времени начала вражеского наступления — где-то в период с 3 по 6 июля. Но затем из показаний пленного, захваченного разведчиками 13-й армии Центрального фронта, стало известно, что враг наметил нанести свой главный удар в 3 часа 5 июля. Тот же день и час сообщил и перебежчик, сдавшийся боевому охранению на Воронежском фронте.
Но были минуты, когда Ватутин усомнился в показаниях этого перебежчика. Дело в том, что уже во второй половине дня 4 июля после артиллерийской подготовки и ударов авиации фашисты перешли в полосе обороны его фронта в наступление. Вскоре удалось выяснить, что активные действия ведут всего лишь передовые отряды 4-й немецкой танковой армии против боевого охранения 6-й гвардейской армии генерала И. М. Чистякова. Выходит, что это не что иное, как разведка боем. Значит, генеральное наступление врага нужно и в самом деле ждать ночью или на рассвете 5 июля...
Как томительны часы ожидания! Н. Ф. Ватутин старается казаться спокойным, но по тому, как он то присаживается к столу, то снова встает и начинает мерять комнату штаба тяжелыми шагами, видно — волнуется.
Волнуется и представитель Ставки А. М. Василевский. Правда, он делает вид, что всецело занят картой, но то и дело украдкой смотрит на часы.
Ватутин тоже вглядывается в светящийся циферблат своих часов. Коротко роняет:
— Уже без пяти два...
— Скоро начнем, — отрывает взгляд от карты Василевский. — Еще минут двадцать пять, и...
Резкий телефонный звонок прерывает его. Александр Михайлович берет трубку, называет себя. Несколько секунд внимательно слушает. Говорит:
— Да, пока тихо... Нет-нет, начнем, как и запланировано. Хорошо, буду держать вас в курсе событий... Хорошо.
Кладет трубку, поясняет Ватутину:
— Верховный. Интересуется, какая у нас обстановка. Тоже, чувствуется, находится в напряженном состоянии. Спросил, как с запланированной артиллерийско-авиационной контрподготовкой.
— Да уж скорее бы начать, — нетерпеливо говорит Ватутин.
Последние минуты ожидания еще томительнее.
Но вот А. М. Василевский встает, еще раз внимательно смотрит на часы. Кивает Н. Ф. Ватутину:
— Давай, Николай Федорович, командуй. Пора!
Ватутин быстро подходит к другому телефону, снимает трубку. Произносит короткие резкие фразы. Лицо его при этом еще больше каменеет.
После того как отданы нужные команды, Ватутин и Василевский напряженно ждут. Минуту, другую. И вот до их слуха доносится тяжелый грохот. Он все нарастает, ширится, сливается в адскую симфонию звуков. Бьет тяжелая артиллерия, рвутся авиационные бомбы, реактивные снаряды «катюш».
Противник, находившийся в исходном для наступления положении, понес большие потери в живой силе и технике. Была дезорганизована подготовленная им система артиллерийского огня, нарушено управление войсками. Понесла потери и вражеская авиация на аэродромах, а связь с нею у общевойскового командования была нарушена.