[Барклай де Толли.]
Не имея сведений, какая именно переправа находится в
Могилеве, приказал я начальнику инженеров генерал-майору
Ферстеру послать надежного офицера для осмотра реки и
переправы и для построения живого моста на Днепре, ежели
такового нет. Почему прошу вашего сиятельства преподать
подносителю сего офицеру все способы для скорейшего
исполнения возложенной на него порученное™, наряжая
нужное число рабочих как воинских, так и мужиков и не
останавливая ни на минуту окончания сих работ.
Сверх того покорнейше прошу приказать изготовить как
можно более перевозов, для ciero нужно дневно и нощно
работать и всех .чиновников и обывателей употребить, дабы
армии не имели остановки в переправе.
[Князь Багратион.]
Вашему императорскому величеству благоугодно было
предоставить правам главнокомандующих за примерную
храбрость в делах против неприятеля вознаграждать знаками
отличия. Чтобы вознаградить отличившихся в 27-й и 28-й день
июня при местечке Мире, а 2-го июля при Романове, — и
чтобы иметь знаки отличия для возложения на имеющих
заслужить оные впредь, всеподданнейше прошу вашего
императорского величества повелеть доставить ко мне по
несколько таковых знаков отличия, вознаграждение коими не
превосходит власть, званию главнокомандующего высочайше
предоставленную.
[Князь Багратион.]
Во всеподданнейшем донесении моем от 6-го июля под
№ 425 1, я имел щастие довести до сведения вашего
императорского величества о беспрепятственном прибытии армии
в Бобруйск, и о времени выступления форсированными
маршами к Могилеву, дабы, по сему кратчайшему для 2-й армии
трактy, предупредить стремление неприятеля чрез бршу на
Смоленск. Вслед за отправлением вышеупомянутого
донесения, удостоился я получить высочайший рескрипт вашего
императорского величества чрез флигель-адъютанта князя
Волконского, одобривший мое предприятие, хотя по расчисле-
нию времени и расстояния, я тогда же видел, что
неприятельские войски, находившиеся за Оршею, предупредят меня
на самых кратчайших дорогах к Смоленску. Оставалась мне
единственная надежда дойти до Могилева и поспешить
наконец в Оршу, дабы установив верное сношение с 1-ю'ар-
миею, отрезать вместе с тем неприятеля, подававшегося к
Смоленску; но с прибытием к Дашковке моего авангарда
9-го числа сего месяца получаю известие, что Могилев
8-го числа занят авангардом маршала Даву, и что полковник
Грессер, находившийся там с тремя баталионами пехоты,
принужден был от превосходства неприятельских сил отступать
к Дашковке, [тогда] как храбрый войска донского
полковник Сысоев, подоспевший в сие время, дав Грессеру случай
присоединиться к отрядам моего авангарда, ударил на тако-
вый же отряд неприятельский, состоявший из третьего полка
конных егерей, и опрокинув оных, обратил в бегство.
Преследуя бегущих, взял в плен полковника, восемь обер-
офицеров и более 200 человек рядовых; но на пяти верстах
от Могилева появлением неприятельской пехоты с шестью
орудиями был остановлен и отступил на расстояние восьми
верст от Могилева.
Проникать в намерение неприятеля по его движениям
трудно, но все пленные по делаемым им расспросам
удостоверяют, что маршал Даву имеет повеление, предупредив нас
в Могилеве, держаться во оном, чего бы ни стоило.
Достигая с своей стороны цели, предначертанной вашим
императорским величеством, чтобы преградить путь
неприятеля к Смоленску и иметь в тылу 2-й армии центр России,
я должен следовать непременно на Могилев, как ближайший
путь, и там только перейти Днепр, ибо все другие на оном
переправы устроены весьма на отдаленных дорогах, а что и
того важнее то, оставляя в Могилеве неприятеля, где бы
ни переправилась армия, она всегда будет в опасности
попасть между двух, как полагать должно, довольно сильных
корпусов, идущего из Орши на Смоленск и находящегося в
Могилеве. Хотя не знаю достоверно и того, в каких силах
неприятель в Могилеве, но в таковых крайностях не остается
мне ничего) далее, как, собрав силы вверенной мне армии и
призвав на помощь всевышнего, атаковать их и непременно
вытеснить из Могилева.
Всемилостивейший государь! Удостойте принять
справедливое мое удостоверение, что быстроте маршей 2-й армий, во
все время делаемых по самым песчаным дорогам и
болотистым местам, с т'еми тягостями, которые на себе ныне люди
имеют, и, великий Суворов удивился бы.
Шестьсот верст самого невыгоднейшего местоположения
перейдены в 18 дней. Имея чрез все почти время сильного
на плечах неприятеля, всех больных, пленных и обозы, почти
на 50 верст делавшие протяжение армии, могу сказать, что
одно непомерное желание в людях драться поддерживает
доколе их силы, но лошади не только под артиллериею,
обозами, даже и под кавалериею, сколь ни хороши были при
начавшихся движениях и сколь ни выгодное имели
продовольствие, но уже приходят в изнурение. И я начинаю бояться
за людей, чтобы не потеряли доброй готовности, и того
более, чтобы при подобных теперешним маршам не начали
изнемогать в своих силах.
[Князь Багратион.]
Узнал я, что наши войска во время того, как берут
военнопленных, срывают с них ордена и бросают или оставляют
у себя.
Имея уважение к храбрости каждого военного чиновника,
я щитаю, что лишать его награды *, и
непростительно, почему сим подтверждается впредь с пленных
знаков отличия не снимать.
Князь Багратион.
Естьли бы мое донесение, отправленное июля 10-го числа,
не достигло к вашему императорскому величеству2, на та-
ковый случай беру смелость поднести у сего дубликатное; из
коего всемилостивейший государь усмотреть соизволите, что
мое непременное намерение было атаковать неприятеля при
Могилеве и, вытеснив оного, проложить вверенной мне
армии кратчайший путь к Смоленску.
Чтобы намерение сие привести в самое действие, в ночи
10 числа корпус под командою генерал-лейтенанта Раевского
прибыл к Дашковке, а его авангард, как имел счастие
доносить, находился в восьми верстах от Могилева.
С рассветом 11-го числа неприятель большими силами
начал теснить наши аванпосты и авангард, которые, отступая,
наводили их на позицию генерал-лейтенанта Раевского.
Неприятель усиливаясь ежеминутно, предупредил Раевского,
шедшего к нему с корпусом навстречу от.Дашковки, и
атаковал оного в девять часов утра.
Неустрашимость войск, с каковою они приняли
превосходного в силах неприятеля, невзирая на упорное с его стороны
сопротивление, принудили неприятеля отступать. Как между
тем, получая новое подкрепление, усиливал [он] и паки свое
нападение, но храбростию войск наших всегда быв
отражаемы с большЮю для их потерею, [неприятельские войска]
наконец опрокинуты [были] штыками и преследованы от
пехоты, по неудобству действий кавалерии, до селения
Новоселки 3, прикрытого речкою и лесом за оною. На сем пункте-,
выгодном отменно натуральным положением и укреплениями,
неприятель, имея пять дивизий под командою самого
маршала Даву и генерала Мортъе, остановился, как полагать
должно, с намерением удержать сей единственный путь к