XIX век, век шовинистического угара и ненависти, завершался великой эпохой франко-русской дружбы. В обеих странах писатели представлены переводами своих произведений, имеющих и там, и там огромный успех. Хотя немецкая философия перехватила эстафету у идей Просвещения в России, французский остался языком элиты. Французские предприниматели обустраиваются в России, а вкладчики расхватывают облигации «русских займов». Германская империя, которую по горячим следам Седанской катастрофы Бисмарк строит в самом сердце Европы, и «страх перед немцами» заставляют забыть о страхе перед русскими. Французские правители осознают, что эта держава, которую так долго боялись, может стать противовесом Германии и замечательным тыловым союзником. За русским миражом последовал союз, заключенный в 1894 г. и подтвержденный военной конвенцией. Тому, кто впоследствии станет последним русским императором, в Париже устроили тогда небывалый прием, поскольку он воплощал в себе надежду на сохранение равновесия в Европе. Любопытно, что торговля в этом отношении отставала. Хотя Россия изыскивала во Франции капиталы, необходимые для ее развития, благодаря высокому спросу на облигации «русских займов», треть российского экспорта и половина импорта по-прежнему приходились на Германию, а объемы торговли с Францией были вдесятеро меньше.
С 20 по 23 июля 1914 г. президент Французской республики Пуанкаре и премьер-министр Вивиани находились в России. Месяцем ранее произошло Сараевское убийство, тем не менее президентский визит отменен не был. Все еще сохраняли сдержанный оптимизм. 4 августа (28 июля. – Примеч. пер.) разразилась война, а 5 сентября три участницы Антанты – Франция, Россия и Англия – подписали Лондонскую декларацию, которая обязывала их не заключать сепаратный мир. Это обязательство имело особую ценность для Франции, которая первой испытала на себе мощь немецких войск и благодаря наступлению русских летом 1914 г., пусть даже оно дорого тем обошлось, сумела совершить свое чудо на Марне. Франко-русский союз действовал!
Но внутриполитические события ускорили крах русской монархии и приход к власти Ленина, сторонника сепаратного мира, подписанного в итоге в Брест-Литовске в марте 1918 г. Франко-русский союз был расторгнут, сменившись очередным витком вражды.
Более того, 14 января 1918 г. ленинское правительство, которое четырьмя днями позже разгонит Учредительное собрание, аннулировало все долги своих предшественников, в том числе по облигационным займам во Франции и в Англии. (Декрет ВЦИК об аннулировании всех внешних и внутренних долгов датирован 21 января по старому стилю [3 февраля по новому стилю] 1918 г. Учредительное собрание разогнано декретом ВЦИК от 6 [19] января 1918 г., одобренным СНК 18 [31] января. – Примеч. пер.) Долговые обязательства перед Францией оценивались по состоянию на 1914 г. в двенадцать с лишним миллиардов франков, приходящихся на несколько миллионов держателей царских займов. Отказ от политических и финансовых обязательств дискредитировал Россию в глазах французского общественного мнения, пусть даже эту катастрофу устроила другая, большевистская Россия. Отныне Россия превратилась для Франции в страну «человека с ножом в зубах». В то же время для части общества, выросшей в 30-е годы ХХ в., это была страна, несшая надежду для человечества. Вплоть до 1924 г. Россия, отказавшаяся от своих обязательств и в то же время проповедующая всемирную революцию, являлась врагом как официальной Франции в целом, так и разоренных держателей царских займов. И восстановленная Польша, не пожелавшая брататься с революционными войсками, вновь стала ключевым союзником, способным, как надеялись, сдержать Россию. Реванш королевской тайной дипломатии?
Бесконечные колебания маятника франко-русских отношений, ставших франко-советскими, политический реализм привели в 1924 г. к примирению (вопрос долгов не обошли вниманием, но они находились уже не на первом плане) – сначала в виде признания СССР де-юре правительством Эррио 28 октября 1924 г. Вскоре после этого французское руководство было вынуждено обратить внимание на возрождение угрозы со стороны Германии. Приход к власти Гитлера в 1933 г., его неприкрытое высокомерие, приведшее к выходу Германии из Лиги Наций, постоянные нарушения статей Версальского договора – все способствует тому, чтобы тема союзника в тылу вновь обрела актуальность. 2 мая 1935 г., по завершении крайне сложных переговоров с Москвой, Пьер Лаваль подписывает с советским полпредом Потемкиным Договор о взаимной помощи между СССР и Францией, а в сопутствующем Протоколе подписания приводилось официальное разъяснение статей договора. Он заключался сроком на пять лет, по прошествии которых автоматически оставался в силе до денонсации одной из сторон. Лаваль беседовал в Москве со Сталиным, о котором отзывался как о «хладнокровном, сдержанном, суровом», но в то же время «приятном человеке»: «Он начинал так же, как и я, мы сразу же окунулись в революционную среду».