Рим им не был разграблен в силу обстоятельств. А в Вене оказалось попусту нечего грабить. Вот так вот, чтобы с наскока. Так-то да, конечно, вывозить из города было много чего. Но на это требовались месяцы, если не годы вдумчивой работы.
Прокрутив все это в своей голове Максим снова нахмурился. Отхлебнул прекрасный кофе из чашки и выглянул в окно. На площадь перед Шёнбрунном, заполненным бронеавтомобилями, грузовиками и людьми. Его людьми.
– И что дальше? – Тихо произнес женский голос по-немецки из-за спины.
Максим медленно обернулся и увидел перед собой молодую женщину в дорогом платье. Тонкое, довольно приятное лицо. Большие чуть миндалевидные глаза. Вьющиеся русые волосы, уложенные в практичную, но непростую прическу. В руке своей хрупкой ладошкой она сжимала Parabellum.
– Добрый день. Кофе? Эклер? – Произнес Меншиков, свободно пройдя несколько шагов вперед и усевшись на свой стул. – Слышал, что в Вене больше уважают вафли, но я предпочитаю хорошие эклеры.
– Вы… вы… – начала говорить эта женщина, явно потерявшись от реакции Максима.
– Вы, я полагаю, сидели в этом шкафу с одеждой, – кивнул он конструкцию у нее за спиной. – Дорогое платье в наши дни уже не показывает ничего. Учитывая то, что в вашей руке пистолет, вы могли его отнять у какой-нибудь менее удачливой особы. Но на служанку вы не похожи. Слишком ухожены. И нет следов тяжелого труда на ладонях. Нежная кожа рук выдает вас с головой. Может быть представитесь?
– Эржи, – неуверенно произнесла она.
– Очень приятно. Эржи, в ногах правды нет. Садись к столу. Вы ведь в шкафу столько времени просидели. Так нельзя. Дайте ногах отдых. Да и по глазам вижу – давно не ели. Сколько так сидите то?
Но она промолчала и не двинулась с места.
– Что с вами, Эржи? Вы плохо себя чувствуете?
– Феанор… невероятно… – произнесла она и покачала головой. Кайзерин передала Габсбургам плоды своих изысканий и многие члены Августейшего дома были в курсе этой легенды. Вот Эржи и начиталась.
– Вы бредите? Вам плохо? – Спросил Максим. Встал и спокойным шагом направился к ней.
– Нет! Не подходите! Нет!
– А то что?
– Я застрелю вас!
– Стреляйте, – произнес Меншиков и развел руки в стороны, продолжая медленно приближаться.
Руки этой самой Эржи затряслись. И, когда наш герой уперся грудью в ствол пистолета, она не выдержала. Она не смогла в него выстрелить и нервно сглотнув, уронила оружие на пол.
– Вы убьете меня?
– Зачем?
– Вы не узнали меня по имени? Я Эржи. Любимая внучка Франца Иосифа. Дочь его сына. Всем известно, что вы ненавидите Габсбургов. А я… кровь от крови…
– Почему вы не уехали с ним?
– Меня забыли, – скривилась она. – Просто забыли. А потом было уже поздно. Я попыталась добраться до вокзала, но поезда никуда не шли. Вся Вена была охвачена паникой. Попыталась покинуть город на извозчике. Но мы вдали увидели вас… и спешно ретировались. Я не знала, куда мне идти. Я гостила во дворце. Подумала, что, узнав о бегстве деда, вы за ним последуете. Вот тут и спряталась.
– Вас видели слуги?
– Нет. Войти сейчас тихо несложно. Слуг осталось очень мало. – Она нервно сглотнула. – И что дальше?
Максим взглянул ей в глаза и понял, что у него катастрофически давно не было женщины. Так-то не очень давно. Но все эти потрясения вымотали и истощили его невероятно. Поэтому он взял ее за плечи. Прижал к себе и заглянув в глаза поцеловал. Эржи не сопротивлялась, податливо уступая его желанию. Она была, видимо слишком шокирована происходящим. А потом… было уже слишком поздно останавливаться. В конце концов секс – неплохой способ снять напряжение… обоим…
Глава 2
1916 год, 29 июня, Штормград
Вену лейб-гвардии механизированный полк покинул через день. Отдохнувший и выспавшийся.
Вечер и ночь, проведенные с Эржи остались их маленьким секретом. Ну как их? Еще слуги знали, да кое-кто из нижних чинов догадывался. Но не более. Татьяне Николаевне они вряд ли побегут об этом докладывать. А утром, еще по заре, ее осторожно вывели и помогли покинуть город. От греха подальше. Наш герой почему-то был уверен – после его ухода простой народ может броситься грабить оставленные особняки. И судьба миловидной молодой женщины, явно аристократической наружности, в таком случае может сложится очень мрачно.
Зачем он ей помог? Сложный вопрос. Столкнувшись лицом к лицу с представительницей дома Габсбургов, он понял, что она, в общем-то ни в чем не виновата. И убивать или как-то третировать ее было глупо и странно. Франц Иосиф – да, старый маразматик и мерзавец. Его окружение – безусловно те еще мрази. Но эта женщина… она была явно другой. Во всяком случае он себя тешил именно этой иллюзией.