– Максим Иванович, – не выдержал этой затянувшейся паузы Гучков. – Так на кого по-вашему ставить?
– Певица ушла, и сцена опустела. Да. Полагаете, что гардеробщик сможет ее заменить?
– Это слишком общие слова. Вы предлагаете ждать?
– Мда… – покачал головой Максим. – Вы знаете, Александр Иванович, иногда я завидую рабам. Они все знают заранее. У них твердые убеждения. Когда вставать. Куда идти. На кого ставить. В жизни нет ничего предопределенного. Разве что глупость, страх, низость, слабость. Этого добра так много, что можно определенно быть уверенным в том, что оно тебя окружает.
– Я вас не понимаю, – хмуро произнес Гучков.
– Как ясно солнце, всходит снова, – нараспев начал проговаривать Меншиков фрагмент из песни «Князь» Пламенева, – также извечна наша Русь. Князь умирая молвил слово: «Вернусь. Я вернусь…» И много лет с тех пор минуло. Кровь на Руси мешает грязь. Ждут воплощения святого духа. Кто ж князь? Кто же князь? Падали замертво их тела! Есть слово «Родина»! И честь одна! «Я умер, но я вернусь!»… – Меншиков выдержал большую паузу, а потом с вызовом спросил. – Антропология с тех пор одна: «Осталась и правит мразь! Ну где ты, Великий князь?!»
– Что это? Снова стихи… – покачал Александр Иванович головой, – вы иногда просто невыносимы. – Николай II мертв. Вы служите призракам.
– Ошибаетесь Александр Иванович. Ошибаетесь, дружище. Я служу только себе.
– Себе? – Неподдельно удивился Гучков. – Но безумие!
– Самоубийца! Слышу за спиной. Но знаете, на том, на этом свете ли, я не вступаю в безнадежный бой. Там выход был, вы просто не заметили. – Продекламировал четверостишье песни Альвара «Безнадежный бой». – Стратег? Возможно я такой. Один клинок на сотню небожителей. Я не вступаю в безнадежный бой. Я собираюсь выйти победителем.
– И как понимать? – Напрягся Гучков, в голове которое этот разговор стал складываться в очень неожиданную для него мозаику. А на лице его выступила легкая испарина, собравшаяся в капельки пота.
– Понимайте, как знаете, – улыбнулся Максим как можно более беззаботным образом. – Главное не болтайте попусту и будьте осторожны. Керенский политический труп. Петроград его усилиями довольно скоро окунется в кровавую трясину. Прольется кровь. Вероятно, много крови. И армия не придет ему на помощь. Он сам ее испугается. Будьте осторожны и помните – Империя жива до тех пор, пока жив хотя бы один ее солдат.
– Это все иллюзии… – покачал головой Гучков… – просто иллюзии… Ваше положение еще более призрачно, чем позиции Керенского.
– Александр Иванович, вы бы знали, сколько людей сами себе выдумывают иллюзий и живут, почитая их за реальность. – Усмехнулся Меншиков. Встал. Кивнул на прощание и, пожелав приятного вечера, удалился через дверь за занавеской. Придавать огласке ужин с Гучковым было лишним. А тот еще долго сидел в этом ресторане и думал над словами нашего героя, пытаясь понять, что ему самому делать. От осознания того, что он сейчас услышал и понял, его бросало то в жар, то в холод. Максим ведь ничего не сказал прямо. Но намеки… они были горячи и остры… ох как остры…
Глава 4
1916 год, 5 июля, Петроград
Практически параллельно с событиями в Штормграде, в Петрограде руководство Временного правительства встречалось с министром иностранных дел Германии. Тот прибыл в Россию на шведском корабле по приглашению Керенского и был до крайности заинтригован. Официальная цель переговоров – перемирие. Но как-то так получилось, что представителей Австро-Венгрии и Османской Империи туда не пригласили. Как и французов с англичанами.
– Победа до победного конца! – Скандировал Керенский с трибуны. Но на деле не видел в продолжении этой войны смысла. В такой конфигурации во всяком случае.
Так уже получилось, что в этом варианте истории Северный фронт под руководством Ренненкампфа овеял себя неувядающей славой. Именно здесь прошли самые успешные военные кампании и операции. Именно он смог занять обширные германские территории и захватить несколько крупных и хорошо укрепленных крепостей. В то время как Юго-Западный фронт, на руководство которого опирался Керенский, выступил неудачно. Одна с трудом взятая крепость и очень скромные захваты территорий у австро-венгров, полученные очень дорогой ценой. Слишком дорогой ценой. Юго-Западный фронт обладал куда большей численностью и ресурсами, чем Северный, однако он умылся кровью совершенно кошмарно. Тупые лобовые атаки в начале войны дали о себе знать…