Конечно, кто-то начал говорить о том, что австрийцы – сильные солдаты. Но столкновение бойцов Северного фронта с этими самыми молодцами в районе Чехии и Словакии показали – ничего подобного. Заметно хуже немцев. Да и у французов было аналогичное мнение.
Поэтому Керенский был вынужден искать варианты удовлетворения своих союзников с одной стороны и ослабление практически неподконтрольного Северного фронта – с другой. В оригинальной истории такой необходимости не было из-за того, что оба фронта находились на стороне заговорщиков, да и какой-то особой славы они не стяжали. Им не в чем было конкурировать. А в этом варианте реальности условия изменились. Поэтому Керенский стремился заключить с Германией перемирие под каким-нибудь благовидным предлогом. Но только с Германией…
Берлин в таком развитии ситуации был заинтересован чрезвычайно и намного больше, чем глава Временного правительства. Ведь перемирие позволяло снять с восточной границы войска и бросить их против французов. То есть, остановить их наступление, но и, возможно даже отбросить назад. Все прекрасно понимали – «лягушатники» рвутся из последних сил. Обломи их – и все, поплывут окончательно… Оставалось только обговорить цену, которую Берлин заплатить за возможность заключения Белого мира.
– Вы уверены, что Максим Иванович все не испортит? – Осторожно спросил посол, внимательно, может быть даже слишком внимательно наблюдая за мимикой и жестикуляцией своего собеседника.
– Максим Иванович? – Переспросил Керенский, старательно делая вид, что не понял о ком речь.
– Меншиков, Максим Иванович Меншиков, – едва заметно улыбнувшись, уточнил посол. Игра в небрежение была слишком груба и топорна. Он прекрасно заметил, как Керенский едва заметно вздрогнул, как от оплеухи, услышав имя и отчество этого человека.
– Ах… этот полковник… – Продолжая топорно играть в небрежение, протянул Керенский. – Как же он может нам навредить? Без приказа он никуда атакует. Да и сил у него явно недостаточно.
– Вашего приказа? – Уточнил посол, задав удивительно неудобный вопрос.
– Он полковник Российской Императорской армии и обязан подчиняться своему главнокомандующему. Не такой он человек, чтобы открыто нарушать приказы.
– И вы можете гарантироваться его невмешательство?
– Безусловно, – уверенно и энергично кивнул Керенский. На взгляд посла это был слишком уж энергичный кивок, вызывающий больше подозрений. Этакий фиглярский кивок. – Будьте уверены, этот полковник вас не побеспокоит.
– А Великое княжество?
– Император Николай II мертв. Вассальные отношения больше не связывают Великое княжество Вендское с Россией. И мы не намерены их заменять чем-то другим. России не нужна эта территория. Более того, если Германия подтвердит наши интересы в землях Австро-Венгрии и Черноморских проливах, то мы, в свою очередь, подтвердим ваши интересы в Великом княжестве Вендском. Как вы с ним станете поступать – не наше дело.
– Татьяна Николаевна может обратиться за помощью в Лондон.
– Может, – кивнул Керенский. – Но Лондон истощен войной. И если против сохранения княжества выступит и Россия, и Германия, они не рискнут перечить.
– Возможно… – задумчиво произнес посол.
– Будьте уверены, все так и будет! – Убежденно и порывисто произнес Керенский.
– С Максимом Ивановичем никогда нельзя быть уверенным в чем-то. Он умеет удивлять.
– Что вы заладили: Максим Иванович да Максим Иванович? Какое он вообще имеет значение? Повторяю – этот полковник не представляет угрозы.
– Юридически, – очень осторожно и вкрадчиво продолжил посол, – он – лейб-гвардии полковник Российской Императорской армии. Император – мертв. Нового нет. Главнокомандующий, назначенный покойным Императором, отправлен на покой. Вами, – подчеркнул посол, намекая на незаконный захват власти, проведенный Временным правительством и его крайне шаткое положение. Но тонко. Не явно. – А новый был назначен вами. Однако вы – не Император и приказывать ему не можете. Как и главнокомандующий, назначенный вами. Он вам присяги не приносил, а старая на вас не распространяется, так как повторюсь – вы не Император.
– Что?! – Взвился Керенский, которому фактически наступили на больную мозоль.
– Так-то да, вы правы, – подчеркнул посол, примирительно подняв руки. – Но чисто юридически есть некоторые нюансы, порождающие простор для вариантов. Кроме того, он не только лейб-гвардии полковник Российской Императорской армии, но и полный генерал Римской Империи. Имеет высшие награды Святого престола. И правитель де юре независимого государства, до сих пор держащий в плену Кайзера Германии. Что, как вы понимаете, налагает определенные сложности и неудобства.