Эти обстоятельства усугубили ситуацию с Максимом. Керенский с огромными допущениями мог награждать и повышать. И опереться на недовольство войск или широких масс в своем нежелании Меншиков не мог.
Что делать? Подчиниться? Значит потерять верных ему людей, реальную власть и, вероятно, жизнь. Так как убить в сложившихся условиях его смогут очень быстро и просто. И совсем не обязательно – люди Керенского. Какая-нибудь банда анархистов или социалистов, коих на волне государственного переворота стало вылупляться как грибов после летнего дождика. Они-то уж точно не было удовлетворены всеми этими «переобуваниями» эсера Керенского. А значит охотно постараются избавить Империю от ее лучшего командира, явно находящегося с ними в непримиримой борьбе.
Отказаться? Значит не подчиниться формально руководству страны. А на открытый бунт со всеми вытекающими последствиями Максиму было не выгодно. Во всяком случае не сейчас и не в сложившихся обстоятельствах.
Можно было, конечно, еще подать в отставку, сославшись на здоровье, но тогда Керенский мог назначить командиром полка кого угодно. И перевести его куда угодно. Да и выглядело бы это в глазах окружающих мелко и трусливо. Чай не дураки люди, все прекрасно бы поняли. А репутация в сложившихся условиях стоила очень дорого. Слишком дорого, чтобы ей вот так разбрасываться.
Положение спас Ренненкампф…
– Пришли мне пособолезновать Павел Карлович? – Грустно улыбнулся поинтересовался Меншиков, вместо приветствия.
– Отчего же, господин генерал? Напротив, пришел поздравить.
– Это не очень удачная шутка, – покачал головой Максим.
– А это и не шутка.
– Вы разве не понимаете?
– Понимаю.
– Тогда я вас не понимаю…
– Максим Иванович, – с лукавой улыбкой произнес Ренненкампф. – Я, как командующий Северным фронтом, изучив опыт ваших рейдов в этом и прошлом году принял решение о создании Ударного механизированного корпуса. Разворачивать его мыслю от вашего полка, переводами наиболее боеспособных рот и батальонов ото всех частей и соединений фронта. Нужды же корпуса в автомобилях думаю закрыть переводом в него закупленных для фронта грузовиках. По моим подсчетам – их должно хватить. Чай с осени прошлого года при вашем содействии покупаем. В том числе и «Витязи». Вас же, Максим Иванович, как полного генерала, находящегося в резерве чинов Ставки, прошу занять должность командира этого корпуса. Уверен, Ставка возражать не станет. Не посмеет.
– Оу… – только и смог выдавить из себя наш герой.
– Теперь понимаете?
– Павел Карлович, какой из меня командир корпуса? – Горько усмехнулся Меншиков. – Смех один. И цирк да посмешище. Опыта-то нет.
– С Веронской оборонительной операцией и Иллирийском наступлении вы вполне справились.
– Это не одно и тоже.
– То есть, вы отказываетесь принять командование? – Повел бровью Ренненкампф, ехидно улыбнувшись.
– Нет, но… – после долгой паузы произнес Максим.
– Что, «но»?
– Лейб-гвардии ударный механизированный корпус.
– Лейб-гвардии? Вы уверены? Корпуса никто так не называет. Кроме того, такой статус может присвоить только Император лично.
– А почему нет? Корпус личной Императорской гвардии. Механизированной. Если Керенский вправе распоряжаться вещами, на которые у него прав. Почему бы командование Северного фронта не выступило с инициативой развертывания лейб-гвардии механизированного полка в корпус? В этом случае можно будет трактовать вопрос не как присвоение статуса лейб-гвардии новому соединению, а как его наследование.
– Сколько.
– В наши дни каждый вздох сколький, ибо воздух пропах изменой. Кроме того, это позволит вернуть Керенскому ответ в должной степени болезненный. И он не посмеет ему открыто противодействовать. Или, думаете, решиться?
– Нет, – покачал головой Павел Карлович с озорной улыбкой. – Не посмеет…
Так и поступили.
Получили официальные документы из Петрограда. Выждали две недели. Провели торжественную, с помпой, сдачу полка одному из его штаб-офицеров. Дополнив все это небольшой гулянкой. И, на третий день после сдачи полка Ренненкампф собрал журналистов, чтобы объявить о создании лейб-гвардии ударного механизированного корпуса во главе с прославленном генералом Меншиковым. Он ведь все равно в резерве чинов Ставки. Поэтому он, Павел Карлович, сделал ему предложение занять вакантную должность, в полной мере соответствующую его званию, личным качествам и способностям.