Запуск корабля «Союз-1» с самого начала сопровождался рядом нештатных ситуаций, имелись серьезные замечания к работе бортовых систем корабля, поэтому было решено досрочно выводить аппарат с орбиты, но 24 апреля 1967 года при посадке из-за отказа парашютных систем спускаемый аппарат разбился, погиб космонавт Владимир Михайлович Комаров. ОКБ-1 Королева разрабатывало «Союзы» для амбициозной советской лунной программы. К марту 1963 года была выбрана форма спускаемого аппарата, который в будущем станет «Союзом».
Постепенно советскими инженерами на основе проекта лунного космического корабля был создан аппарат 7К-ОК, рассчитанный на размещение трех космонавтов орбитальный корабль, предназначенный для отработки различных маневров на орбите Земли и проведения стыковки двух аппаратов, с переходом космонавтов с борта одного корабля на другой. Вместо топливных элементов, рассматриваемых ранее, корабль получил запоминающиеся солнечные батареи.
Создавая новый космический корабль, советские инженеры уделили много внимания вопросу организации благоприятных условий работы и жизни космонавтов на этапах выведения в космос, самого полета и спуска с земной орбиты. Конструктивно пилотируемые космические корабли «Союз» включали в себя три основных части. Среди них выделяли орбитальный или бытовой отсек, который выполнял роль научной лаборатории, где можно было проводить научные исследования и эксперименты, этот же отсек использовался для отдыха космонавтов.
Вторым отсеком была кабина пилотов — спускаемый аппарат, в котором космонавты, занявшие свои места, возвращались на нашу планету. Помимо мест для трех космонавтов, здесь же имелись все необходимые системы жизнеобеспечения, управления кораблем и парашютная система. Третьим отсеком «Союзов» являлся приборно-агрегатный отсек, в котором устанавливались двигательные установки, топливо и служебные системы корабля. Энергоснабжение космических кораблей «Союз» осуществлялось за счет солнечных батарей и аккумуляторов.
На его базе в будущем создадут множество модификаций. В итоге в двадцатых годах третьего тысячелетия человечество летает на «Союзе» или его клонах, как китайцы. А создатель его сидит сейчас рядом со мной.
Ребята вытирают лица и шеи носовыми платками. Даже я ослабил галстук, хотя мне не привыкать быть под прицелами камер. Но необходимый размер для передачи записали. Телевизионщики, довольны, как слоны. Королев косится на меня:
— Ну как, Леонид Ильич?
Показываю большой палец:
— Молодцы, лучше не бывает!
— Мы старались!
Знаменитая Гагаринская улыбка проймет кого угодно. Моя охрана сдерживает желающих взять автографы или сфотографироваться рядом. Я грожу пальцем космонавтам:
— Все-таки подловили меня, стервецы!
— Сами же сказали инициативу проявлять.
— Да нет, все равно молодцы! — оборачиваюсь к Медведеву. — Где тут буфет? У ребят в горле пересохло.
Космонавты бросают в мою сторону благодарный взгляд. Не каждый раз начальство проявляет заботу о подчиненных. Я же рад судьбе, что свела с легендами. Они и в самом деле незаурядные личности. Леонов еще и художник, с Юрой интересно беседовать, начитанный и разносторонний человек. Сергей Павлович вообще особняком стоит. На таких столпах и держится человеческая цивилизация. И я крайне рад, что космос во многом оказался русским. Это наш дар всему человечеству!
— Французское, де Голь прислал. Думаю, что стоит это событие отметить особенно!
Народ тут собрался, непьющий, так что нам хватило по бокалу. Космонавты оценили вкус и приступили к чаю с пирожными. Из-за буфетной стойки выглядывают буфетчицы, и парни, не сговариваясь, пишут автографы прямо на салфетках. У всех довольное настроение. Королев рад тому, что наступила ясность с планами; Гагарин тому, что снова будет в космосе; Леонов своей ролью в предполагаемой орбитальной программе. Я тому, что воплощаю в жизнь детскую мечту. Жаль самому уже не полететь. Хотя…
— Фон Браун запускает модернизированный вариант «Сатурна».
Мы сидим в отдельном кабинете. Я рассматриваю привезенные Королевым макеты и схемы. В его голосе слышится некоторая нервозность.
— Да пущай его! Сергей Павлович, неужели всерьез считаешь, что сможем догнать его? Американцы такую прорву денег туда вколачивают, что у меня волосы на заднице поднимаются от ужаса.
Королев секунду смотрит на меня, потом сгибается от смеха.
— Умеешь, Леонид Ильич, настроение поднять.