То же самое касалось многочисленных форм коммуникации, которыми занимались сотрудники аппарата. Термин «телефонное право», получивший распространение во времена перестройки, не вполне описывал существовавшую практику коммуникации, но справедливо фиксировал внимание на её скрытом и вербальном характере. Помимо этого, большое значение имели различные формы совещаний и консультаций, которые, как правило, не фиксировались официально, но следы их можно найти в рабочих записных книжках сотрудников аппарата и других приглашенных на эти мероприятия лиц. При отсутствии официальных стенограмм их участникам позволялось делать подобные записи, поскольку без них, в отсутствие официальных распоряжений на официальных бланках, любая деятельность если и не остановилась, то неизбежно привела бы к существенным искажениям.
Важным в этом отношении было и сложное устройство руководства отделом пропаганды со стороны его куратора — Михаила Суслова, сочетавшее формальный и неформальный механизмы влияния. Формальный механизм был устроен строго иерархически. Отделом Суслов руководил в основном через рабочего секретаря ЦК КПСС по идеологии, который в письменной, например, накладывая резолюции на документы, или устной форме передавал распоряжения заведующему отделом, а тот спускал их ниже — своим заместителям, передававшим его ниже по цепочке заведующим секторами, а те — инструкторам. Рядовые инструктора или даже заведующие секторами могли проработать в Отделе несколько десятилетий и ни разу не попасть в кабинет Суслова. Единственным способом поглядеть на него или других членов Политбюро вблизи было участие в партсобраниях аппарата, на которых эпизодически выступал кто-то из вождей.
Другой способ руководства Отделом был через помощников Суслова, которые могли позвонить лично нужному им в данный момент сотруднику аппарата с официальной, полуофициальной или совсем неофициальной просьбой, или вопросом. Далеко не всегда это делалось по заданию самого Суслова. Помощники вполне могли предварительно разобраться в заинтересовавших их вопросах, прежде чем доложить о них шефу, а то и откровенно плести свои интриги.
На последних, в частности, «погорел» один из них — Владимир Воронцов. Он был членом команды Суслова ещё с 1930-х годов, занимал пост его помощника в 1953–1966 годах и был ключевой фигурой в борьбе группы сталинистов-антисемитов с влиянием Лили Брик в сфере интерпретации интеллектуального и освоения материального наследия Владимира Маяковского. В результате он был уволен из ЦК КПСС, по словам Алексея Козловского, с устной формулировкой «за действия, направленные на ухудшение отношений между советской и французской коммунистическими партиями». Сестра Лили Брик — Эльза Триоле была замужем за поэтом Луи Арагоном, влиятельным в руководстве французской компартии. И после очередной скандальной публикации в адрес Брик, инспирированной Воронцовым, Арагон напрямую обратился с протестом к Суслову.
Помимо взаимодействия с руководством, к числу других распространенных практик работы сотрудников аппарата ЦК КПСС относятся внешние контакты за пределами здания ЦК, экспертные совещания, координация аппарата ЦК с курируемыми им учреждениями, и координация между отделами внутри аппарата ЦК. В ЦК КПСС проводились и различные совещания с участием уже официальных представителей учреждений. Они были гораздо реже и носили в основном инструктивный характер. Наиболее регулярными и, наверное, наиболее важными среди них были «информационные совещания», чаще всего кратко и неформально именуемые «брифингами». Они собирались Отделом пропаганды примерно раз в месяц на протяжении всех 1970–1980‑х годов.
Добавим сюда противостояние «сталинистов» последнего набора в середине 1950-х годов. Относительно большой группы бывших комсомольских функционеров позднесталинского времени, свежеиспеченных выпускников АОН при ЦК КПСС. Исходя из базовой эпохи всё, что они умели — это воспроизводство агрессивной риторики и морализаторства, мобилизация населения через агитацию, принуждение и обман, поиск и разоблачение врагов да беспрекословное исполнение приказов.
Значительная часть этих комсомольских функционеров, помимо сталинизма поддерживала и идеологию русского национализма. Особенно этим отличалась та часть отдела, что в 1955 году была выделена как «отдел пропаганды по РСФСР». Отдел подчинялся Бюро ЦК КПСС по РСФСР и его руководителем был военный политработник сталинского времени, убежденный русский националист Василий Московский. Фактически это была лаборатория для выращивания партийных аппаратчиков с «прорусскими» взглядами. Результаты работы этой структуры ощущались и два десятилетия спустя после её слияния с общесоюзным отделом, состоявшегося в 1965 году. Они очевидным образом сказались, например, на деятельности Бориса Стукалина, возглавлявшего отдел пропаганды в 1982–1985 годах, или заместителя, заведующего Егора Лигачёва, вошедшего в горбачёвское Политбюро и являвшегося главным покровителем русских националистов в перестроечном СССР.