Госсекретарь чуть не повернулся к напарнику от удивления. А этот конгрессмен хорош! Что он еще о нем не знает?
— Сначала мы хотим узнать, что желаете вы?
Кузнецов подался вперед:
— Покончить с отголосками Второй мировой войны в Европе. Это поистине дикость, что старая столица в самом центре Европы поделена между иными державами и не является единым городом.
Раск живо поинтересовался:
— Вы про Берлин?
— И не только. Нам следует парафировать окончательные границы, сложившиеся на настоящий момент, и закрепить их во всеобъемлющем акте. Чтобы на этом покончить со всеми взаимными претензиями раз и навсегда. Потому что Европа имеет колоссальный опыт кровавых конфликтов за клочки земли. Без такого всеевропейского договора нет смысла вести какие-либо международные переговоры в дальнейшем. Нам не от чего будет отталкиваться. Мы с вами находимся на весьма зыбком болоте.
Госсекретарь замер, стараясь быстро прокачать довольно серьезное предложение Советов. Конгрессмен оказался шустрее.
— Вы хотите, чтобы мы вывели войска из Берлина? Тогда и сами прекратите оккупацию Восточной Европы.
Кузнецов был непреклонен:
— Наши войска находятся в ряде стран Варшавского договора на вполне законных основаниях. Но если союзники выведут свои военные формирования из Германии, то Советский Союз готов сделать то же самое в Восточной Германии.
Ответ Ричарда Рассела застрял у него в горле, он вовремя заметил предостерегающий жест Раска. Да и до самого дошло, что происходит нечто важное, имеющее мировое значение. Тут не до иронии.
— Ваше предложение сделано всерьез?
— Конечно же! Но одним из условий взаимного вывода оккупационных войск будет окончательная денацификация ФРГ. Мы крайне неудовлетворены тем фактом, что многие важные посты, в том числе и в силовых структурах Германии занимают бывшие нацисты. Они провоцируют преступления, не имеющие никакого отношения к настоящей демократии.
Конгрессмен чуть не задохнулся от возмущения. Комми шантажируют их принципами демократического мира. С ума сойти!
Но замглавы МИДа, предвидя возражения, выложил перед американцами пачку фотографий:
— Это кадры разгона студенческой манифестации. Заметьте, они не нарушали закона и не хулиганили. Неизвестные спровоцировали неадекватный силовой ответ немецкой полиции. Много студентов, в том числе и девушки оказались зверски избиты. В демократической прессе об этом ни слова.
— Ну да, тогда это что? — Рассел кивнул на стопку газет.
— Это независимые издания.
— Коммунистические?
— Разве в Западной Германии не демократия? Или не у вас на улицах избивают чернокожих?
Конгрессмен покраснел от возмущения и зло выпалил:
— Не комми учить нас правам человека! Что вы сами делаете с недовольными?
Косыгин пожал плечами:
— Мы с ними сначала разговариваем. Стараемся переубедить.
— А затем отправляет в ГУЛАГ?
Но вывести из себя советского премьера было сложно.
— Управление по лагерям давно расформировано. Да и количество так называемых политзаключенных преувеличено.
— Но у меня есть фамилии!
Госсекретарь с интересом глянул на руководителя комитета. Что еще у него имеется в загашнике для давления на Советы? Но еще больше его удивил Косыгин.
— Зачем нам беспредметно спорить, господин Рассел? Если у вас есть желание, то вы сами можете посетить любой лагерь на территории СССР. Ознакомиться с уголовными делами, поговорить с заключенными.
Пока конгрессмен хватал ртом воздух, Рас чуть не сломал в руках карандаш.
«Шит! Это что за представление? Плохой и злой полицейский?»
— Мы сообщим вам о своем решении.
— Договорились. Как видите, мы открыты и готовы к диалогу.
Госсекретарь не мог отделаться от чувства, что его только что поимели.
— В каком формате будут наши переговоры?
— Да все просто. Нас больше всего беспокоит противостояние НАТО — Варшавский договор. Считаю, что необходимо создать постоянную комиссию при какой-нибудь нейтральной международной организации. Во-первых, таким образом мы уменьшим вероятность случайно спровоцированного конфликта. Во-вторых, нам будем, где смотреть в глаза друг друга, понемногу двигаясь к консенсусу.
Раск задумался. Предложение Советов не лишены полезных моментов. Возможно, Брежнев таким образом протягивает им руку. В конце концов, именно в Европе находятся важнейшие интересы для Америки, а не где-то там в Юго-Восточной Азии. Да и в космосе полезней сотрудничать, а не устраивать гонки. Президент недавно пришел в ужас от суммы, в которую им обходится «Лунный проект». СССР поступил умнее, они съехали с самоубийственной гонки под предлогом постепенности завоевания космоса и оказались мудрее. Американские налогоплательщики уже задают вопросы: почему мы не зарабатываем на сотрудничестве с русскими, как тридцатые годы при Рузвельте, а тратим деньги на непонятную им ерунду.