— Угу. Пресс-агентом, биографом, историком.
Джерри уселся рядом со мной и заказал стакан вина. Я даже не заметил, когда он успел положить мой счет поверх своего.
— И давно?
— Что?
— Давно работаешь у генерала?
— Официально месяца два. Но мы ведь старые друзья.
— А я думал, ты в Голливуде. Мне как-то говорили, будто ты там что-то делаешь для «Метро Голдвин»...
— Делал, но уже месяца два как уехал оттуда. Встретил жену генерала и мы решили, что ему потребуется человек, чтобы провести его через ямы и ухабы славы. Вот и переменил работу.
— Должно быть, гребешь деньги лопатой?
— Знаешь, Джерри, иногда чувствуешь, что обязан что-то делать без всяких денег. Вот так и со мной.
— Описываешь беспримерные героические подвиги?
— Вроде того.
— Не морочь мне голову.
— Не веришь? Разве он не герой?
— Он-то герой, да тебе-то что?
— Как что? Неужели во всем и всегда нужно искать только выгоду?
— Тебе — да, во всем и всегда. Перестань-ка хитрить, Гарри. Но почему...
— Что почему?
— Почему ты работаешь на него?
— Кто знает! Может, потому, что нужно заполнить несколько еще чистых страничек в его записной книжке. Генералы, как правило, дисциплинированные, привыкшие к порядку люди. Есть у него записная книжка, — значит, ее нужно заполнить всю, до последней странички. Я организую для него пресс-конференции, пишу ему речи, а когда придет время, буду писать за него мемуары.
— Знаешь, Гарри, я чего-то не понимаю.
— Чего же?
— Почему вокруг него создали такую шумиху, почему все газеты так носятся с ним? О генерале сейчас пишут не меньше, чем в свое время о Макартуре, а почему — убей меня, не знаю.
— Ты что, не читаешь журнал «Тайм»? Ты, может, из этих... из красных?
— Кому-то понадобилось сделать из него героя.
— Знаешь что, мальчик-попрыгунчик? Чихать мне, считаешь ты Бронко Бронсона героем или не считаешь! Во всяком случае, страна считает его героем. Взгляни-ка лучше на развешанные тут лозунги. Может, тогда поймешь.
— А чего ты злишься?
— Я четыре года провел на этой проклятой войне и, пожалуй, лучше тебя разбираюсь в людях. Не смей при мне критиковать Бронсона!
— Выпей-ка еще.
— Вот ты и нашел кратчайший путь к моему сердцу.
Мы заказали еще по бокалу вина. Черт побери, чего это я, в самом деле, раскипятился? Ведь теперь мне самому придется платить за билет, если я полечу самолетом этой авиакомпании. Нет, нет, надо как-то исправить ошибку, постараться снова наладить отношения с этим парнем.
— Извини, Джерри, я немного погорячился, но пойми, я привязан к генералу.
— Что ты, что ты! Я вовсе не хотел тебя обидеть. Ты все еще пописываешь статейки об интересных профессиях?
— Изредка.
— Знаешь, у нас работает школа стюардесс, и, по-моему, тебе есть смысл побывать в ней. Если у тебя когда-нибудь появится желание слетать туда, позвони. Мы составим такой маршрут, что в пути ты сможешь остановиться где захочешь.
— Хорошо, Джерри. Большое спасибо. Не исключено, что мне пригодится эта идея.
— Ну а что он собой представляет?
— Генерал? Одна звезда на погонах. Такие генералы скромнее других.
— Чем он намерен заняться, когда вернется?
— Чем занимается солдат, когда возвращается с войны? Откуда мне знать? Может, примет участие в торжественном параде в его честь, выступит на объединенном заседании обеих палат конгресса, получит еще несколько орденов, а потом начнет разводить кровных лошадей на своей ферме в Мэриленде. Кстати, что такое кровные лошади?
Джерри допил вино, сунул бармену банкнот и встал.
— С удовольствием поболтал с тобой, Гарри. Если надумаешь куда-нибудь полететь — позвони. Всегда что-нибудь сообразим.
— Спасибо. Захочешь встретиться с моим генералом — скажи мне... Я тебя провожу. Хочу взглянуть, готовы ли операторы кинохроники.
Спускаясь по лестнице, я поглядывал на часы. Самолет должен приземлиться через двадцать минут. Интересно, догадывается ли генерал, какая встреча его ожидает? Что он подумает, когда узнает, что я работаю на него? В конце концов, я сам себя нанял на эту работу. Как только в сообщениях из Кореи стало появляться его имя, я тут же развил бурную деятельность: встречался с журналистами, устроил парочку статей в информационные агентства и уж только потом, задним числом, получил на все это разрешение Маргарет Бронсон. По совести говоря, и без моих усилий вокруг генерала шла настоящая рекламная шумиха, я лишь придавал кампании соответствующий лоск, ну и, конечно, подлил масла в огонь, когда настоял на организации торжественной встречи в ратуше. Возможно, отцы города и сами додумались бы до этого, но я не хотел рисковать — а вдруг забудут?..