– Это хорошо, – в унисон произнесли мужчина и Света. Девушка улыбнулась, погладила здоровяка по щетинистой колючей щеке.
– Алло, это «скорая»? – Антон уже делал звонок по сотовому телефону. – Срочно нужна помощь на двенадцатый километр трассы номер четыре… Да… Тут авария, автомобиль перевернулся, есть пострадавшие, мужчина и женщина. У мужчины сильные ушибы и сотрясение, у женщины перелом руки и кровотечение, артерию перебило. Да, кровь остановили… Поспешите. – Антон нажал на «отбой», кивнул Свете: – Все нормально, «скорую» вызвал, скоро будут.
Та кивнула. Повторила:
– Это хорошо. – Она наклонилась к лежащему мужчине, прошептала: – Все будет нормально.
Минут через десять вдалеке послышались завывания сирены, в темноте блеснули красно-синие огоньки «скорой помощи».
– Едут, – шепнула Света. – Нам пора уходить.
– Как думаешь, мы ее спасли? – спросил парень, но тут же поправился: – Ну, в той реальности, где мы побывали, они теперь вместе, Тритон и его жена?
– Думаю, да, – улыбнулась Света.
Антон взглянул на свою спутницу, и на какое-то мгновение ему вдруг показалось, что она плачет.
«Да нет же, наверное, это просто дождь хлещет по щекам», – успокоил он сам себя, открывая дверь автомобиля, на котором они приехали.
– Давай в машину, пока до нитки не промокли, – сказал он Свете, доставая ключи. – Еще куча дел впереди.
– Это каких таких еще дел? – удивилась девушка, запрыгивая в салон.
– Как, ты разве не помнишь?! Если верить Тритону, до начала Судного дня осталось два года, а мы так и не знаем причину, чтобы предотвратить катастрофу. Будем искать.
– Предотвратить?! «Критические точки, определяющие вектор пространственно-временного движения изменить нельзя», – совсем тихо произнесла Света, но Антон ее уже не слышал.
Машина тронулась, лихо завернула влево, помчалась в ночь, навстречу грозовой туче.
Падь, месяц после Судного дня
– Упаси Господи жить в эпоху перемен.
На поляне, где они расположились, было тихо. Ни мутантов, ни аномалий, ни радиации. Редкая удача в такие времена – найти подобное место. Считай, повезло.
Они устроились в брошенном автобусе на ночлег, развели на улице костер, вскипятили воду. После целого дня пути сидеть и пить чай, давая гудящим ногам долгожданный отдых, было высшим наслаждением. Вечерняя прохлада приятно остужала разгоряченные за весь день головы и плечи.
– Поговорка такая есть, мудрые китайцы придумали. Или японцы, уж врать не буду, не помню. Толковые слова. «Упаси Господи жить в эпоху перемен». А кому охота жить в эпоху перемен? Никому. Ну, коли так получилось, что выпала нам такая доля нелегкая? Судный день не каждый день бывает. Вот такой вам каламбур. Хотя, ученые говорят, что раньше было уже такое. Земля, дескать, так периодически от ненужного хлама очищается, ну то есть от нас с вами. Так и динозавры ведь погибли когда-то. А мы, хоть и не динозавры, тоже Земле-матушке всякой дряни подкидывали, и гадостью своей кормили, и воду травили. Вот и получаем за это по заслугам. Ну судьба, значит, такая у нас – жить в эпоху перемен. Но мы расстраиваться не будем. Главное, что живы, ведь правда, Тритон?
– Правда, – кивнул сидящий у костра мужчина. Его ладонь вновь невольно погладила затянувшийся шрам на лице – след, оставшийся от жуткой автомобильной аварии.
– Я ведь правильно говорю, Марта? – обратился парень к девушке.
– Все правильно, Димыч! – улыбнулась она, подливая спутникам еще чаю.
– Давай помогу, – пододвинулся к ней Тритон.
– Да я сама, рука уже совсем не болит.
– Все равно, давай помогу. У тебя ведь и ребенок. – Здоровяк погладил округлившийся животик девушки – первая попытка завести ребенка после той аварии. – Ты не переживай, скоро уже придем к доктору. В поселке должен быть врач. А с ним не пропадем, он и роды сможет принять.
Тритон обнял Марту за плечи, поцеловал в макушку. Она улыбнулась в ответ.
– Главное, что мы все вместе, – не унимался их товарищ. – Вместе – мы сила. А Судный день – не приговор. – Он сел на корягу, посмотрел на Тритона, надолго остановил взгляд на Марте.
– Главное, что мы вместе, – задумчиво повторил Димыч.
В этот момент его глаза заблестели маслянистыми черными огоньками. Совсем как у ворона.