Итак, он, находясь в Париже, в мае 1741 года был пожалован в камергеры, а 31 декабря того же года был назначен чрезвычайным посланником в Англию, на место бывшего там князя Щербатова. В рескрипте ему предписывалось: дать понять английскому министерству, что императрица желает продолжения доброго согласия и дружбы между Россией и Англией; не входить в обсуждение подробностей тогдашней европейской политической системы; наблюдать за намерениями Англии относительно войны с Испанией и за тем, какое участие может принять в этой войне Франция.
Нарышкин, проживший долгое время в Париже, где дружески сошелся с Дидро, с Фальконе и с русским посланником при французском дворе князем Кантемиром, более склонялся на сторону Франции, нежели Англии. Посланником в Лондоне Нарышкин пробыл лишь полтора года, до июня 1743 года, когда в Англию был снова отправлен князь Щербатов, а Нарышкин отозван в Петербург. Ходили разноречивые слухи о том назначении, которое получит Нарышкин: одни полагали, что он будет канцлером вместо А. П. Бестужева, другие думали, что императрица сделает его даже президентом Академии наук.
Осенью 1744 года он назначен гофмаршалом ко двору великого князя Петра Федоровича с чином генерал- лейтенанта. 18 декабря того же года награжден орденом Александра Невского. В 1757 году Нарышкин был произведен в генерал-аншефы и сделан обер-егермейстером. В 1760 году был награжден орденом Святого Андрея Первозванного. Примерно в то же время он был назначен присутствовать в Придворной конторе. Он спокойно умер в 1775 году в Москве.
Дело Ивана Петрова, регента придворного хора, расследуемое Тайной канцелярией в 1735 году, похоже на организацию такого же заказного со стороны власти преследования династических оппонентов, как и преследования Шубина с Нарышкиным. В нем фигурирует письмо неизвестного «о возведении на престол российской державы, а кого именно, того именно не изображено». И такие формулировки сразу наводят на догадку об искусственном раскручивании дела. Очевидно, и здесь пытались по заданию Бирона или Остермана «сшить» дело против Елизаветы. Поскольку, не добившись от Петрова никакой информации и выпуская его из застенка (редкий по тем временам случай такого оправдания), Ушаков лично предупредил хорового регента о том, что никому нельзя говорить о своем аресте и следствии, а особенно цесаревне Елизавете.
Заочно подозреваемую Елизавету по этим делам Ушаков и его сотрудники не допрашивали ни разу, держа от нее всю эту бурную деятельность по искоренению заговоров в тайне.
Дочь Петра Великого лично допрашивала по поводу всех этих подозрений только сама ее царствующая двоюродная сестрица Анна Иоанновна. В те годы у Ушакова и его службы тайной полиции в империи был еще не тот статус, чтобы вмешиваться в личные отношения главных представителей правящего рода Романовых.
При Ушакове впервые в России служба тайного сыска использовалась для такой миссии, как возвращение в Россию богатства бывших фаворитов, предусмотрительно вывезенных ими за границу. Бывший царский фаворит Александр Данилович Меншиков давно уже умер в своей сибирской ссылке, а его имущество уже отобрали при аресте (при обыске только лично у Меншикова нашли и конфисковали несколько миллионов рублей и груду драгоценностей). Однако в Тайной канцелярии привезенных из Сибири детей Меншикова угрозами заставили вернуть в страну его тайные вклады в банках Амстердама. Тогда это была новинка в действиях тайного сыска и руководившей им царской власти.
В высшем слое государственной власти было множество менее значимых политических процессов, следствие по которым вела Тайная канцелярия. Так вступил в конфликт с любимцами императрицы Анны и лидерами правящей «германской партии» при дворе Бироном и Остерманом и попал под следствие бывший личный секретарь и глава канцелярии Петра Великого Алексей Макаров (1674—1740). Следствие против бывшего петровского любимца велось Тайной канцелярией с 1733 года до смерти Анны Иоанновны в 1740 году, несколько раз Макаров брался под домашний арест, а в ведомстве Ушакова из его слуг пытались выбить фиктивные показания.
Доказать вину Макарова не удалось. Его обвиняли в соучастии в заговоре с целью свержения Анны и группировки Остермана и Бирона, а также в утаивании при уходе с должности неких секретных документов покойного царя Петра и опального князя Меншикова. В том же 1740 году бывший выдающийся деятель государства умер от болезни, прогрессировавшей под влиянием нервного стресса от следствия и ожидания скорого ареста. Из дела Макарова на следствии выделили отдельно обвинение в церковном заговоре группы Саровских монахов, повлекшее уже настоящие аресты, казни и ссылку виновных в Сибирь в 1738 году. Этот «процесс» Ушаков и его канцелярия раскручивали под руководством главного еще со времен Петра охранителя церковных нравов Феофана Прокоповича, главы Синода русской церкви, так что задания на организацию таких процессов Тайная канцелярия получала не только от светской, но и от церковной власти.