В годы политических репрессий Тайной канцелярии пришлось заниматься и вопросами заграничной разведки, хотя официально такого специального поручения службе Ушакова никто не давал. Активно для так называемой внешней разведки привлекали российскую дипломатию и торговые миссии за границей, и в эти проблемы Тайная канцелярия почти не вмешивалась. Но уже созрела необходимость от спецслужбы интересоваться крамолой и среди российской эмиграции, особенно в поле ее зрения попали дела Семена Нарышкина в Париже, который вступал в сговор с разведчиками Франции и Швеции (от имени сторонников возведения на престол Елизаветы). В тот момент в Европе вышла скандальная книга «Московские письма» анонимного русского автора. Из этого издания иностранцы узнали о репрессиях при Анне и о «работе» наших спецслужб. И тогда выявить автора пытались российские послы за границей и одновременно Ушаков в Санкт-Петербурге.
Следственные органы не смогли установить автора (подозревали в авторстве «Московских писем» даже Волынского или Нарышкина). Особую активность проявлял посол царицы Анны в Лондоне, а затем в Париже Антиох Кантемир (1708—1744), известный русский поэт-сатирик и дипломат, деятель раннего русского Просвещения, сын бывшего молдавского правителя. А.Д. Кантемир в Лондоне пытался выявить автора и его английского издателя «Московских писем», но не добился успеха и написал по заданию царицы Анны опровержение на «клеветническую книгу» для Европы.
ТАЙНАЯ КАНЦЕЛЯРИЯ ПОСЛЕ АННЫ ИОАННОВНЫ
Императрица Анна Иоанновна после десяти лет царствования умерла осенью 1740 года, вскоре после жестокой расправы с группой кабинет-министра Волынского.
Карьерист и интриган герцог Иоганн Бирон окончательно пытался захватить власть в государстве, став регентом при малолетнем императоре Иване VI, но его ожидало противодействие других династических претендентов из дома Романовых. В этой борьбе незабвенный А.И. Ушаков принял сторону Бирона не лично, а уже как глава мощной Тайной канцелярии, представив России еще одну «новинку». Прежде, как верный слуга Отечества, глава тайного сыска не принимал участия в династических конфликтах и борьбе за российский престол именно в качестве главы спецслужбы.
При царе Алексее Михайловиче (правил в 1645—1676 гг.) руководители его Тайного приказа были не политическими фигурами, а рядовыми исполнителями воли царя. Граф Петр Андреевич Толстой в 1725—1727 годах после смерти Петра I участвовал в заговорах. Но больше он представлял в этих заговорах лично себя, то есть госчиновника Толстого, российского сенатора.
Андрей Иванович Ушаков же предоставил Бирону не только лично себя, как он сделал это вместе с тем же Толстым в 1727 году, когда проиграл партии Петра II. Он дал ему поддержку своей Тайной канцелярии, имевшей намного больше веса в обществе, чем канцелярия времен Петра Толстого. И это могущество Тайной, и страх, и окружающая ее тревожная таинственность — все это взросло из организованных спецслужбой Ушакова массовых репрессий при императрице Анне. Вполне возможно, спецслужба, окрепшая и утвердившаяся в своем могуществе, ощутила себя частью государственной машины и даже политической силой, способной вмешаться в борьбу за трон.
В первые дни раздела власти (осенью 1740 года) Ушаков лично беседовал с главными сановниками империи, склоняя их принять регентство Бирона, а за ним стояла мрачная сила его Тайной канцелярии. Но ведь Ушаков реально в тот момент действовал в рамках закона, поскольку на своем смертном ложе умирающая императрица Анна подписала указ о назначении регентом герцога Бирона, и это для искушенного в политике Ушакова было прямым приказом обеспечить такой переход власти. Так что хитроумный Ушаков мог бы оправдаться тем, что в политику в своем стиле он так и не вмешался, исполняя только прямые свои обязанности по обеспечению госбезопасности в стране...
И возразить по факту такой защиты было бы нечего.
Приведем здесь полностью такой интересный факт.
Часть российской элиты уже тогда «поставила» на другого претендента на трон, принца Антона Ульриха (отца малолетнего Ивана Антоновича), А.И. Ушаков немедленно начал действовать. Он лично по просьбе Бирона запугал сторонников принца организацией против них следствия, подобного делу казненного А. П. Волынского.