"Отец братьев Липранди был вовсе не "потомок испанских грандов" или "мавр" по происхождению, как полагает С.И. Штрайх, а скромный буржуа г. Мондовии в Пьемонте (куда предки его, действительно, переселились из Барселоны в начале XVII в.), владелец суконной и шёлковой фабрик; в 1785 г. Пьетро Липранди переселился (по приглашению) в Россию, пользовался затем покровительством Зубова и в 1800 г. был уже директором Александровской мануфактуры в Москве. И.П. Липранди, по его собственным словам, после смерти отца всей дальнейшей карьерой "был обязан своей силе и здоровью, не будучи аристократического кружка" 83.
83 Садиков П. И.П. Липранди в Бессарабии 1820-х годов: (По новым материалам) // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии / АН СССР. Ин-т литературы. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941. [Вып.] 6. С. 266–295.
Я же дополню это замечание следующим. В Барселоне мавров, в том числе и крещёных (а из каких ещё могли возникнуть испанские гранды мавританского происхождения?), найти трудновато: северная граница мавританского завоевания Пиренейского полуострова почти совпадает с южной границей провинции Каталония, центром которой является этот город. Да и фамилия "Липранди" ещё и сегодня встречается довольно часто, только она не мавританского, а еврейского происхождения 84.
84 См.: Jewish Genealogy in Argentina. The Online Center of Jewish Genealogy in Argentina: http://www.jewishgenealogy.com.ar/guia1950/ancestors-phone-357.html.
Что, к слову сказать, больше соответствует и роду занятий предков И.П. Липранди: "мориски" (крещёные мавры) в Испании, в основном, занимались земледелием; промышленность, мануфактура, "буржуазные" ремёсла характерны были в большей степени именно для "конверсос" – крещёных евреев.
Происхождение предков русского офицера меня бы не заинтересовало, если бы не забавный факт, связанный с Пушкиным. Вспоминая о случайной встрече со старым другом и однокашником В. Кюхельбекером, осуждённым за участие в декабристском мятеже, поэт, в частности, пишет:
"Один из арестантов стоял, опершись у колонны. К нему подошёл высокий, бледный и худой молодой человек с чёрной бородою, во фризовой шинели – с виду настоящий жид – я и принял его за жида, и неразлучные понятия жида и шпиона произвели во мне обыкновенное действие; я поворотился им спиною, думая, что он был потребован в Петербург для доносов или объяснений" 85.
85 Пушкин А.С. Встреча с Кюхельбекером // Пушкин А.С. Полное собр. соч. в 17 тт. Т. 12. М.: АН СССР, 1949. С. 307.
Каково было бы ему узнать, что человек, к которому он искренне был привязан, о ком писал в письме к Ф.Ф. Вигелю в 1823 году "Где и что Липранди? Мне брюхом хочется видеть его..." 86 – и кого сделал прототипом едва ли не самого романтичного своего героя, благополучно сочетал в себе именно эти два "понятия" – "жида" и "шпиона". О первом – о еврейском происхождении предков Ивана Липранди – я уже рассказал, теперь перейдем ко второй части – шпионской (или полицейской, тут уж кому какой термин понравится). А для этого обратимся ко времени завершения войны с Наполеоном, в которой Липранди принимал активное участие, будучи офицером русской армии. О его военных талантах говорит хотя бы то, что к моменту разгрома Наполеона 24-летний Липранди уже дослужился до звания подполковника. С 1815 по 1818 годы он служил в Париже в составе русского оккупационного корпуса. И здесь судьба (а вернее, непосредственное начальство в лице командующего корпусом генерала М.А. Воронцова) свела его с Видоком. Впоследствии Липранди так рассказывал об этом эпизоде (в работе с длинным названием "Важность иметь положительные сведения о происходящем на правом берегу Дуная и о тайных кознях в княжествах; с указанием на единственные средства к достижению того, в полном объёме высшей тайной “заграничной полиции”"):
86 Эйдельман Н.Я. Из потаённой истории России XVIII-XIX веков. М.: Высшая школа, 1993. С. 432.
"В 1815 году, оставаясь при кавалерии кн. Воронцова во Франции, его светлость поручил мне наблюдение за существовавшим тогда во Франции обществом заговорщиков под названием "булавок", что поставило меня в сношение с французскими начальниками высшей тайной полиции в Арденнах и Шампани; составленная мною секретная статистика этих мест, представленная в 1818 г. князю, свидетельствует о сказанном мною" 87.
87 Садиков П. И.П. Липранди в Бессарабии 1820-х годов: (По новым материалам) // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии / АН СССР. Ин-т литературы. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941. [Вып.] 6. С. 266–295.
Несмотря на общее "французские начальники высшей тайной полиции", видимо, именно тогда познакомился подполковник Липранди с главой "Сюртэ Насьональ" Видоком. Что касается "общества булавок", то, очевидно, он имел в виду общество "Чёрной булавки", о котором вскользь говорит Виктор Гюго в романе "Отверженные". Это общество действительно существовало, Причём заговор, который его члены пытались составить, имел место в 1817 году – как раз во время пребывания Липранди в Париже. Члены "Чёрной булавки" были сторонниками Орлеанской ветви, то есть, будущего "короля-гражданина" Луи-Филиппа, стоявшего в оппозиции к царствующему тогда Людовику XVIII. Заговор, судя по дошедшей до нас информации, был несерьёзным.