Но есть среди этих писем, в незашифрованной их части, и контрразведывательные данные. Приведу некоторые из них, содержащиеся в одном лишь донесении Поллаки Генри Сэнфорду.
"Список тайных агентов Конфедерации, проживающих в Лондоне и Ливерпуле и участвующих в шпионской деятельности:
Капитан Баллок
Капитан Блэкли
Лейтенант Хьюз
Капитан Филд
Майор Андерсон
Майор Гор
Мистер и миссис Бингли
Мистер Кинг
Мистер Янси
Капитан Уоллес (Ливерпуль)
Мистер Нейл
Исаак Кэмпбелл" 142.
142 Kesselman B. ‘Paddington’ Pollaky, Private Detective. The Mysterious Life and Times of the Real Sherlock Holmes, 2015. P. 50. Пер. Д. Клугера.
Список сопровождался подробными адресами и краткими характеристиками фигурантов. Далее в этом же письме сообщалось о приобретении шпионами южан 20 000 ружей для отправки их в КША. Далее в том же письме сообщалось о намерении южан купить артиллерийские орудия в количестве 70 или 80 пушек (9 или 10 стандартных лёгких артиллерийских батарей, как отмечает Поллаки). Здесь же он указывает адреса складов, в которых хранится все перечисленное оружие, а также запасы бронзы, необходимой для самостоятельного производства пушек, боеприпасов и прочих стратегических грузов, тайно подготовленных для армии конфедератов агентами южан.
Если у читателя сложилось впечатление, что Игнациус Поллаки действовал во многом по собственной инициативе, то это не совсем так. Письма Сэнфорда частному детективу содержат зачастую подробнейшие инструкции, детально расписанные задания, порой до мелочей. В ответных отчётах Поллаки можно видеть, как внимание к деталям сочетается у нашего героя с артистизмом и интеллектуальной смелостью. Видимо, сочетание таких качеств и заставляло Сэнфорда не обращать внимания на критику его протеже со стороны сотрудников.
Не будучи специалистом в области сбора разведданных, а тем более, прейскуранта за такую работу, осмелюсь предположить, что чрезмерно жадным Игнациус Поллаки не был. Если в каждом из зашифрованных донесений Сэнфорду содержится, хотя бы частично, информация подобного характера и объёма, он свои деньги заработал. Заметим кстати, что оплата через агентство Филда связана была не только с какими-то сугубо техническими обстоятельствами. Как раз в это время его первый учитель и наставник испытывал серьёзные материальные трудности: полиция прекратила выплачивать бывшему инспектору пенсию – за упорное нежелание отказаться от права писать перед фамилией слово "инспектор" (я уже рассказывал об этом конфликте детективам Филда с руководством СкотландЯрда). Часть денег, которые американцы выплачивали Поллаки через контору Филда, оставались Филду. Так что, ещё раз повторяю, Игнациус Поллаки никогда не был алчным субъектом, только и норовившим надуть доверчивых американских нанимателей.
Другое дело – недовольство приличных людей методами, которыми он пользовался. В этом смысле возмущение Морана и его начальства имело под собой основания. Действительно, методы тогдашних частных сыщиков были, мягко говоря, сомнительными – хотя и эффективными. Они дерзко нарушали привычные для светского общества представления о приличиях. Свет предпочитал терпеть шпионов с манерами респектабельных господ, но не охотников на шпионов, игнорирующих хорошие манеры и позволяющих себе бесцеремонно задавать респектабельным господам вопросы, которые в приличном обществе не задают. Предубеждённое отношение общества к сыщикам вообще и частным детективам в частности было характерно и в более поздние времена, и не только для Англии, но и для других стран. Я уже показывал, на примере истории Джонатана Уичера, как принимало общество полицейских детективов, сотрудников ныне легендарного Скотланд-Ярда. Так вот, отношение к полицейским было цветочками – а вот частные детективы получали ягодки. В уже упоминавшемся интервью Поллаки с горечью признавался:
"Я участвовал в весьма щекотливых делах, которые мне самому нисколько не нравились. Мне приклеили немало презрительных и оскорбительных кличек. Что поделаешь!.. Наша профессия не пользуется симпатиями. Одно утешение: я знаю, что она необходима. Конечно, я бы предпочёл быть премьер-министром, как мистер Бенджамен Дизраэли, или даже архиепископом Кентерберийским, как преподобный Лонгли. Но я – частный детектив..." 143