Здесь было четыре кровати, три из которых были заняты пациентами, у каждого личная тумбочка, шкаф для одежды. В углу — плазменный телевизор, стол для еды и стулья. Отдельный душ и туалет для каждой палаты. Что уж говорить, лучшая клиника Империи.
— Нам нужен Левашов, — громко проговорил я.
— Это я, — поднял руку один из мужчин, занимающий кровать у окна.
— Доброе утро, — подбежал к нему Соколов. — Я врач-интерн, и сегодня я буду вашим лечащим врачом.
Вот он наглый, конечно! Ловко переключил своё подхалимство от медсестры к пациенту. Одни и те же методы.
— Мы все являемся вашими врачами, — спокойно поправил я Соколова. — Расскажите, что вас беспокоит.
Кучкой мы расположились вокруг кровати Левашова. Зрелище забавное. Ничем не отличается от занятий в академии. Разве что рядом с нами не стоит преподаватель, который объясняет, что нужно делать.
— Какое ко мне внимание повышенное, — усмехнулся пациент. — Ну, доктор Зубов предупредил меня обо всём этом. Давление у меня внезапно начало шалить. Никогда до этого не было такого, а тут вдруг скакнуло прямо на работе. Вызвали мне скорую и доставили сюда.
Пока он рассказывал, я внимательно осматривал пациента. Лицо отёчное, особенно в области глаз, цвет бледный. Одет в тёплую кофту, несмотря на вполне комфортную температуру в палате, значит, у пациента озноб. Каждая из таких мелочей может подсказать правильный диагноз.
— Ну Зубов совсем уж нас за идиотов посчитал, — заявил Шуклин Павел. — Гипертоническую болезнь нам подсунул, мол, не догадаемся.
— Р-рано делать выводы, — чуть заикаясь, возразил Болотов и поправил очки. — Давление может являться причиной примерно трёх десятков з-заболеваний. Включая некоторые виды опухолей. Нам нужна тщательная диагностика.
Болотов был главным отличником своей академии, расположенной в другом городе. Из категории тех людей, которых ещё принято называть зубрилами. Или ботанами. Он добился места в интернатуре только благодаря многочасовой зубрёжке, но вот с этикой и деонтологией у него всё было плохо.
Как минимум потому, что не стоит произносить такие слова при пациенте, тем более, если это догадки, чёрт возьми!
— Опухоли? — испуганно переспросил Левашов, подтверждая мои мысли.
— Не переживайте, шанс этого практически нулевой, — спокойно ответил я. — Лучше вернёмся к вашему рассказу. До этого у вас были проблемы с давлением?
— Нет, — чуть успокоившись, отозвался пациент. — Никогда на него не жаловался.
— А в семье кто-нибудь страдает гипертонической болезнью? — спросила наша пятая коллега, Елена Тарасова, до этого молча слушавшая весь диалог.
Девушка задала очень правильный вопрос, в таких случаях всегда надо собирать и семейный анамнез в том числе.
— У матери проблемы с давлением, да, — кивнул Левашов. — Думаете, это может передаваться?
— Р-разумеется, — кивнул Болотов. Никак не угомонится, он сейчас пациента до нового приступа напугает!
Я задал ещё пару вопросов про характер жалоб и тем самым снова отвлёк Левашова от подобных мрачных размышлений.
— Кем работаете? — спросил далее Соколов.
— Генеральным директором оконной компании, — ответил Левашов. — А это важно?
— Очень, — заверил его Соколов, что-то поспешно себе отмечая.
Решил попутно обзавестись полезными связями. В подобной клинике таких связей может стать очень и очень много.
— Ну, что мы тут вообще время зря теряем? — буркнул Шуклин. — Давайте уже диагностику сделаем и отправим на анализы. А сами кофе пойдём пить.
Диагностика — один из основных аспектов лечебной магии. Она есть у всех нас, хоть и на самом первом уровне. До следующих уровней её ещё развивать и развивать.
Работает она очень просто, достаточно активировать магию, и в голове отобразится проекция тела пациента с подсвеченными повреждёнными органами. Характер повреждений с помощью магии мы пока что не установим, для этого и нужны анализы и инструментальные обследования.
Более продвинутые врачи могут увидеть каждый орган в более мелких деталях, а точнее, какая именно структура повреждена. Но без обследований диагноз всё равно не поставить, просто это упрощает и ускоряет весь процесс.
Я задал ещё несколько интересующих меня вопросов пациенту, пока остальные уже вовсю пользовались диагностической магией. Сомневаюсь, что давление — это основной диагноз.
Скорее прав был Болотов, и это просто один из симптомов. Ещё меня смущают отёки на лице…
— Чем до этого болели? — спросил я.
— С горлом постоянно мучаюсь, — вздохнул Левашов. — Хронический тонзиллит. Вот две недели назад только-только очередной раз горло подлечил. А больше ничем, ну ветрянка в детстве была разве что.