Если сказанное перевести на язык жизни теперь, то примером такого события может быть и обычная церковная служба, в котором внешний круг это все те, кто на паперти пришли постоять; привлеченный это все те, кто помолиться пришли; наконец и внутренний круг, это все те, кто ходят сюда на работу.
В церковной службе заботой внутреннего круга является, разумеется, служба. Но ведь какой же смысл этой службы, если нет привлеченного круга людей и какой смысл самой церкви вообще, если нет внешнего круга людей? Стало быть, церковная служба это не просто справа внутреннего круга людей, а одновременно и привлеченного, и внешнего. То бишь все те что на приступках толкутся совершают общую церковную службу. Вот потому и те оборванцы есть не менее важный элемент общей церковной службы вообще. А, впрочем, и жизни, если её своего рода литургией рассматривать. Вот подобно же и любое событие включает в себя три круга людей, среди которых есть первые, вторые и третьи, но все одинаково важные. Стало быть, это о том, чем мир сей является в целом.
4. Если нет доказательства существования бога, как и нет доказательства обратного, то и понятно отсюда, что как вера в бога, так и неверие, есть просто вопрос предпочтений. Вот потому и кто-то верует в бога, а кто-то не верует. Собственно и гений вот ровно такая же вещь, существование которой в научном смысле, то есть в опыте объективного знания, ни доказать – ни опровергнуть никак невозможно.
Нет, речь не о том, что ничего невозможно, но эксперимент все одно не поставишь, а значит, никаких данных о предмете исследования ты не получишь. Ну, а если нет данных так, как же определить существование предмета?
Стало быть, такое положение вещей в опыте объективного знания, а что же в опыте субъективного знания? Ведь если предметность объективного знания должна находиться снаружи меня, то предметность субъективного может вполне и внутри меня находиться, как и внутри любого другого. Значит, в смысле субъективного опыта здесь не все безнадежно.
5. Если Гений в опыте субъективного знания ищешь, то и можешь заметить его в некоем окружении людей, то есть заметить как что-то явно отличное. Например, во внешнем круге людей той всегда среди оборванцев тусуется. Понятно, узнать его там невозможно. Поскольку же это такая же не социализированная сущность, как и все оборванцы вокруг.
В той связи и задаешься вопросом, мол, а чем же твоё окружение отличается всех тех оборванцев; мол, почему бы ему не тусоваться в твоём. Ну, если на вскидку сказать, так, наверное, тем, что я здесь стою лицом к алтарю, если считать таковым любую перспективу вообще, а все оборванцы на улице тылом стоят, то есть спиной. В этом смысле, все оборванцы, конечно, мудрей. Ибо, мой алтарь это больше иллюзорное, чем реальное что-то.
6. Но и все же, если перспективу отставить покудова в сторону, то ведь те, что на улице это как бы люди вообще, поскольку стоят-то тылом друг к другу, а внутри залы все друг к другу лицом. То есть даже если не очень-то знаешь кого-то, так по меньшей мере видишь в лицо. Стало быть, на улице все общим списком людьми называются, а внутри здесь, уважь-ка, дорогой, узнавать всех в лицо.
Чувствуешь теперь, как все изменяется, когда переступаешь порог привлеченного круга. Ведь если на улице видел всех со спины, то теперь уже видишь в лицо. Вот также и Гений, переступая порог привлеченного круга, представляется уже вовсе ни тем, чем казался на улице. Поскольку теперь это пусть и малознакомый, как и многие здесь, но стоит к тебе не тылом уже, а лицом.
7. Допустим, в привлеченном круге у нас появляется некто, обращающий на себя внимание присутствующих. Но появляется не как некто особый, а как будто бы тень любого присутствующего. То есть то вдруг проявится в ком-то – то тут же исчезнет у него за спиной. Разумеется, это только метафора, а на самом же деле проявляется гений в одухотворенных речах. Потому и если не безнадежно тупой, то и непременно услышишь его, словно дуновение свежести в зной.
Подобные впечатления многим доступны, но вся беда в том, что человек не интересен себе. Потому и о впечатлениях своих забывает. Ну, вроде того как покурил сигаретку, будто бы вставило малость, ну, и пошел себе далее жить по привычке.
Благо, впечатлительные натуры встречаются. Вот в таких-то такая мелочь может, словно в копилку, годами откладываться. Ну, а как под завязку набьется, тогда уже разбивай да разглядывай, чего же у тебя накопилось.