в) Опыт знания человека
Ввиду того вот и разобраться бы с тем, а кто такой человек, но не в объективном опыте знания, а в субъективном. Но начать это логичнее все же в опыте объективного знания. Ибо, хотя в этом смысле и все подробно известно как будто бы, но некоторые уточнения все же можно внести. Например, о том что такое душа.
Стало быть, если в опыте объективного знания человек является телом и телом живым. Причем и не просто живым, а одушевленным же телом. Отсюда и понятие о свойстве одушевленности тело и называется же душой обиходно. Сталось, душа это только понятие о свойстве одушевленности тело. Значит, это не так, что когда склеишь ты ласты, то душа твоя каким-то чудом спасется. Нет, не спасется! Потому что душа только свойством тело является и отвлеченно тело быть не может никак.
Однако, в опыте объективного знания человек есть только животное. Да, культурное, но все же животное. А, устанавливается это собственно тем, что животная субъектность, да, способна манипулировать действиями, как своими, так и чужими, но не способна же манипулировать той знаковой системой, которая Язык называется. Поскольку это, будучи реалией знаковой, а одушевленное тело – вещественной, становится телу параллельной реальностью. Стало быть, тем и открывается субъективный опыт познания, который и сформулировался же Декартом в словах «Я мыслю, следовательно, я существую!» Правда, это уже готовый ответ решения задачи. Потому и логичнее начать будет тем, что в той задаче дано.
Вот, а, судя по подсказке, в субъективном опыте знания дается сначала Язык, а иначе чем же мыслить ты станешь. Да, на сей счет и в опыте объективного знания много чего говорится. Например, что зародился в обезьяньем стаде еще, а потом уже как-то сам собой развивался. Ну, хорошо! Однако, прежде ведь им надо бы пути пересечения сыскать, вот о чем речь. А, если их нет, значит, собственной субъектностью и развивался язык. То есть не животной, а сугубо своей человеческой, а иначе кому же манипулировать знаковой системой такой.
Хорошо, а субъекту языка еще откуда бы взяться, если язык не существует же сам по себе, если в человеке и осуществляется только. Вот и посмотреть бы своими глазами на то, как осуществляется все это в натуре.
Скажем, вот родился Максим, а мама и папа евонные все время обсуждают чего-то. То есть мама и папа бесконечными разговорами о том да о сём и создают же Максиму языковую среду. Понятно, это, покудова, не более чем животинка домашняя, вроде котенка. Но в языковой среде мамы и папы в Максимке формируется уже субъект языка. Значит, не остается же только животным, а человеком становится. Причем и у всех на глазах. Вот разве мы ни слухом - ни духом о том.
Однако, и ликовать покудова рано. Ведь что есть субъект языка? Это tabula rasa или чистая доска в русских словах. То есть исходно это никто без всякого качества. Сталось, если просто операционной системой языка называть, преувеличением это не будет. Ибо, и вправду же это операционная система только и есть. Ведь его способность лишь в том, что языком манипулировать может. Ну, а поскольку может манипулировать же еще втихомолку, то есть отвлеченно кого бы то ни было, то и получаешь же тем знаменитое Декартово изречение «Я мыслю, следовательно, я существую». Ибо, если невмочь день напролет разговаривать, то и признаком существования тебя и действительно же является только мышление.
Но чтобы получить практическое представление о том, что есть субъект языка поставь-ка вот пустой граненый стакан пред собой. Собственно нечто такое же прозрачное и совершенно пустое и есть же исходно любой человек. То есть впоследствии кто-то может статься святым, а кто-то мерзавцем, но изначально любой есть tabula rasa. Стало быть, всё чем с годами становишься, наживается уже в условиях мира. Причем, не мира вообще, а непосредственного твоего окружения, которое, как водится, разделяется на внутреннее и внешнее условно. И, внутреннее это семья, сродство и вхожие в круг ближних друзья, а внешнее уже все остальные. Однако, различие их определяется ни тем, что во внутреннем окружении у тебя всегда весна на душе, а во внешнем лишь осень. Нет, различие их в том, что в условиях внутреннего ты знаешься лично со своим окружением, а в условиях внешнего лично не знаешься.
Так вот значение и того – и другого есть в том, что это и является средой формирования того, что называется Личность. В смысле того, что производится от слова лицо. Стало быть, это именно то содержимое, что наливается в пустой граненый стакан языка. Разумеется, это содержимое разное. Поскольку во внутреннем окружении оно формируется в личность во втором, а во внешнем в личность в третьем лице. Понять, процесс той не сложно. Скажем, выходишь во двор и во дворе окружающие на тебя как-то влияют. Если обращаешь на это внимание, то и определяешься далее, как с кем сообщаться. То есть формируешь какую-то обратную реакцию на того или другого. Значит, не просто принимаешь в свой адрес тычки, а формируешь ответное действие. Стало быть, мыслишь себя не просто скотинкой, которую можно ткнуть мимоходом. Нет, ты в курсе всего и все вызовы в свой адрес принимаешь достойно и отвечаешь достойно. Мол, пусть знают, что если по уму отвечаю, значит я мыслю, а следовательно я существую.