— В принципе, ничего страшного быть не должно. Вы пока можете говорить, что он сильно одарён магией воды в её исцеляющих качествах или просто в магии элементов, если вдруг что-то ещё проявится. — ответила другая старуха, пожав плечами.
— Хорошо. Я понял. А что насчёт основной магии? Каков его потенциал? — теперь виконт был более заинтересован, чем напуган.
(И тут я понял, что забыл взять защиту от оценки… Ладно, пусть смотрят, а потом уже будем думать)
— Я вернусь, когда мальчику исполнится три года, и тогда мы его полностью проверим. Сейчас это делать пока рано, можно случайно навредить его развитию. Я надеюсь, до тех пор ничего не случится. — продолжила главная старуха.
— Я вам благодарен, старейшина Раса. Вот ваша награда за успешные роды. — сказал он, протягивая увесистый мешочек. — А это, чтобы ничего не вышло за пределы вашей организации. — и протянул ещё один мешочек.
— Хотя я вам благодарна за столь щедрую награду, но это я не возьму. — и отодвинула второй мешочек. — Половину работы, а точнее самое опасное сделал ваш ребёнок. Я не беру денег за то, чего не делала. А молчание прописано в контракте между нашим орденом и вашей семьёй.
Забрав мешочек, старухи встали, поклонились и направились к выходу.
— Увидимся через три года, ваша светлость. — попрощалась Раса уже около двери.
— Увидимся, старейшина. — с лёгким поклоном головы ответил отец.
После чего они вышли из кабинета. Я хотел последовать за ними, пока будет действовать заклинание, но видимо моё младенческое тело решило всё-таки не притворяться, а поспать. Я пытался бороться с навалившейся сонливостью, но моё сознание всё-таки угасло на выходе из особняка.
В это время две сгорбленных фигуры, отойдя на приличное расстояние от поместья, решили обсудить всё произошедшее.
— Уважаемая Раса, почему вы отказались от дополнительных денег? Мы же сделали всё, что должны были? — спросила Саха, не понимая действий старшей, ведь деньги им пригодятся.
— Саха, запомни, при работе с аристократами именно этой семьи, когда тебе вместо награды дают ещё и деньги за молчание, значит нужно взять награду и отказаться от второго. Во-первых, это покажет, что ты глубоко вовлечена в дела их семьи и твою расположенность к ним, что даст повод меньше в тебе сомневаться. А во-вторых, гарантирует, что в следующий раз тебя снова позовут, и ты вновь сможешь воспользоваться своими навыками и знаниями, что принесёт не малую прибыль в долгосрочной перспективе. — объяснила Раса принцип работы ордена с родом Голдхартов.
— А зачем нам это сейчас? Тем более, что мальчишку врятли получится скрывать целых четыре года. Ну по крайней мере его силы. Я прям чувствовала, как магия рвётся из него наружу. И мне казалось, что часть его магии была с нами даже после того, как мы ушли от ребёнка. — поделилась своими наблюдениями Саха.
— Знаешь, лучше по возвращении действительно почитай книги по древней истории и всему что связано с магией стихий, эльфами, великанами и дварфами. Думаю, ты права, и что-то тут не так. — стараясь скрыть волнение от спутницы ответила Раса.
— А что мы скажем главе, когда вернёмся? — никак не успокаивалась Саха.
— Роды прошли успешно, роженица и ребёнок чудом выжили. На этом всё, если конечно не хочешь как-нибудь проснуться от клинка ассасина в груди и уснуть уже навечно. — отрезала Раса.
— Ладно, поняла. — со вздохом ответила Саха, понимая, что это не её дело и пусть руководство ордена само разбирается во всей этой политике. Её интересуют только знания.
Спустя ещё два десятка минут, покинув защитный барьер особняка, обе служительницы ордена Первородного переместились к своему замку.
Глава 2. Новая семья
Меня разбудил не только какой-то шум голосов, но и то, что меня тянули за одну щёку и тыкали пальцами в другую. Я осмотрелся и увидел несколько детей. На удивление, вижу и слышу я всё нормально. Похоже, что зрение и слух после сна более-менее наладились, ну или это даёт знать о себе моё улучшенное тело.
Надо мной склонилась кучка детей разных возрастов. За щеку тянет и тыкает в меня своими пальчиками светловолосая девочка с яркими бирюзовыми глазами и пухлыми детскими щёчками, которая по возрасту врятли далеко ушла от меня. Она с большим интересом (и без какой-либо осторожности, к моему сожалению) продолжает исследовать моё лицо.
— Он такой мягкий! — весело смеётся девочка.
— Мари, будь осторожнее, не выколи ему глаз, он только недавно родился! Будь с ним поласковее! — обеспокоенно сказала девочка лет одиннадцати-двенадцати, с русыми, как у моей матери, волосами, веснушчатым лицом и карими глазами.