— Мадлен ля Руж, — прощебетала она с французским акцентом, — очень приятно.
Кристиан так смутился, что не запомнил ни ее должности, ни имен обоих ассистентов. В облике этой бледной женщины с африканскими косичками было что-то неприятное. Никогда раньше Кристиан не встречал белой женщины с африканскими косичками.
— Отлично, — сказал Буссе, перехватив инициативу после обмена приветствиями, — давайте посмотрим, что вы там нахимичили.
Они расселись на алюминиевых стульях вокруг стола. Мадлен представляла основную концепцию, а технические детали разъясняли молодые люди.
— Мы видим сотрудничество «Курсива» и «Скандорамы» в том, чтобы дальше развивать концепцию бренда и придать ему рыночное направление, — начала Мадлен. — Мы избрали путь построения общей концепции вокруг двух первых букв в слове «Скандорама»[13].
Ее версия была изложена на листочке бумаги и очень напоминала то, что Буссе только что показывал Кристиану. На этот раз бирюзовые буквы Sc стояли на зеленом фоне.
Буссе отвернулся и тихо застонал. Но Мадлен не заметила этого и продолжила с прежним энтузиазмом:
— Мы сделаем акцент на любопытстве, которое пробудится при виде этих двух букв. Эти две буквы образуют как бы иконку: общий знак и символ деятельности «Скандорамы». Sc стоит в точке пересечения между речью и текстом, между звуком и письмом, и мы думам, что это должно привлечь внимание широких целевых групп.
Буссе смотрел в окно.
— Поэтому, — продолжала Мадлен, по-прежнему улыбаясь, — мы решили сфокусировать все внимание на Sc. Но пока никто не знает, что означает Sc. Таким образом, для себя мы видим очень активную и настойчивую кампанию, в ходе которой мы разбудим интерес как основных, так и периферийных клиентов.
— Да-да, об этом мы уже говорили раньше, — перебил ее Буссе.
Мадлен поняла намек и обратилась к плакату номер два.
Кристиан воспользовался паузой и посмотрел на часы. «Курсив» потратил уже десять минут и не представил ничего нового.
— С нашей прошлой встречи мы пришли к новым вариантам, которые, как мы думаем, дают этим концепциям верное рыночное направление, — сказала Мадлен и взяла очередной плакат. На нем были наклеены три короткие ясные фразы, теми же бирюзовыми буквами на том же зеленом фоне.
Что такое Sc?
Являетесь ли вы Sc?
Будем мы Sc?
— Эти три вопроса задуманы для кампании по созданию бренда, — сказала Мадлен. — Эти три приглашающих вопроса будут расклеены в транспорте, на уличных рекламных щитах, представлены на телевидении, в газетах, на радио, в Интернете… Повсюду.
— Ну? — медленно протянул Буссе и подпер рукой подбородок.
— Ну… Эта кампания пролонгированной рекламы будет одной из наиболее эффективных со времен рекламы «Швепса» на двухэтажных автобусах в Лондоне в середине восьмидесятых.
— Все это отлично, — сказал Буссе, — но эти три вопроса… Я в них не уверен.
— Мы готовы обсудить их, — быстро ответила Мадлен.
— Например, последний вопрос: «Будем мы Sc?» Не проще ли сказать «Scal vi?..»[14]? — спросил Буссе.
— Да, возможно, — с сомнением в голосе протянула Мадлен. Ее сотрудники немедленно приняли еще более умный вид.
— Или, будем ли мы Sc сегодня вечером? Это может вызвать у людей пикантное любопытство, — продолжил Буссе.
— Почему бы и нет? — улыбнулась Мадлен.
«Она лишь притворяется, — подумал Кристиан, — на самом деле предложение Буссе ей не понравилось».
— К тому же, я бы сделал это с более интернациональным оттенком. Как насчет «Let’s Sc»? Или let’s go Sc? Или «LetSc»[15]?
— Возможно, вы правы, нам следует применить больше английских слов, — кивнула Мадлен.
— И вот насчет этого: «Являетесь ли вы Sc?», — продолжил Буссе. Теперь шеф «Скандорамы» увлекся по-настоящему и начал на ходу генерировать идеи. — Я думаю, что, может быть, лучше сказать: «Имеете ли вы Sc?». «Скандорама» в первую очередь то, что человек имеет, а не то, кем он является. В точности, как душа.
— Душа? — спросил один из парней и смущенно прикрыл рот ладонью.
— Душа, — отрывисто сказал Буссе, — это то, что у тебя есть, а не то, что ты есть.
Он огляделся. Кристиан посмотрел на часы.
Буссе вошел в раж.
— Не говоря о двух оставшихся вопросах. Лично для меня ответ на них — да. Я ведь Шенкенберг[16].
Он широко улыбнулся. Кристиан нахмурился. Ему не нравилось, что Буссе считал себя синонимом «Скандорамы». В отношении проекта «Сехестед» это не обещало ничего хорошего для совместной работы.