Так, Британия, несмотря на общее членство с Россией в Антанте, воспринимала участие нашей страны в войне прежде всего как исторический шанс раз и навсегда разделаться с «русской угрозой». Не секрет, что на протяжении более чем двухсот лет усиление России являлось основной головной болью британской внешней политики. Уайт Холл без конца стращал английское общество угрозой вторжения казаков в Константинополь, которое могло привести к установлению русской гегемонии на Балканах и на Ближнем Востоке и подорвать доминирующее положение Британской империи в мире. Помимо этого Британия рассчитывала, максимально измотав Россию в ходе войны, установить прямой контроль над ее богатствами. Излишне пояснять, что делиться с кем-либо Лондон при этом не собирался. Между тем кайзеровская Германия ставила перед собой аналогичные цели и с началом войны энергично взялась за их достижение. Таким образом, и противники, и союзники только ждали удобного момента, чтобы ухватить кусок «русского пирога».
Надо сказать, что русская православная абсолютная монархия при всех ее многочисленных недостатках и уродствах оставалась достаточно устойчивой к иностранной экспансии. Царское правительство в целом адекватно осознавало угрозу, исходившую с Запада, и пыталось противостоять ей. Русская армия и флот постоянно готовились к войне как с Германией, Францией и Англией по отдельности, так и с различными сочетаниями указанных держав. При этом следует отметить, что царскому правительству никогда не приходило в голову считать источником главной опасности для страны племена из Месопотамии или пиратов с побережья Африки. Вплоть до начала ХХ века и воцарения Николая II, открывшего по наущению «гениальных» Витте и Столыпина Россию для иностранного капитала, империя проводила также достаточно эффективную протекционистскую политику в области экономики и финансов. Само собой разумеется, что, выколотив из царского правительства «добро» на освоение русского рынка, Англия и Франция продолжали оберегать свои рынки и рынки своих колоний, как молодую жену.
Устойчивость Российской империи к иностранной экспансии гарантировалась прежде всего жесткой централизацией власти и диктатурой правящего класса. Такое положение, безусловно, порождало известные побочные эффекты, выражавшиеся, в частности, в отсутствии, как теперь принято говорить, «гражданского общества» в стране. Это, в свою очередь, приводило к хронической недоразвитости и неполноценности внутренней российской оппозиции. Не подлежит сомнению, что в царской России оппозиция не обладала ни необходимой политической волей, ни способностью аккумулировать достаточные ресурсы для самостоятельной политической борьбы. В этих условиях практически любая российская оппозиция – буржуазно-либеральная, коммунистическая или националистическая – вынуждена была искать покровительства на Западе. Забегая вперед, отметим, что подобные свойства российская (советская) оппозиция сохранила и в дальнейшем.
Так или иначе, в период Первой мировой войны такое положение привело к тому, что Западу удалось установить тотальный, по существу, контроль над политическими силами, противостоявшими царизму.
После отречения от престола последнего российского императора и установления Февральской революцией в России «демократического» режима последние хлипкие препятствия для иностранного экономического вторжения были устранены – перед странами Запада наконец открылась вожделенная возможность перейти к открытому захвату богатств России.Угроза колониального захвата Советского Союза
Вероятно, англичане и немцы сами не подозревали, какие стихии высвободятся в результате падения самодержавия. Начавшаяся в России Гражданская война перепутала Антанте и Германии все планы, а многие их вчерашние друзья, переодевшись в кожаные курки и подняв над собой красные, зеленые и желтые флаги, заговорили совсем другим тоном.
По этой причине первоначально Запад поддержал Белое движение, способное, как казалось, навести порядок в России и бравшееся обеспечить в стране защиту экономических интересов своих зарубежных покровителей. Однако очень скоро стало ясно, что именно большевистское правительство, несмотря на приверженность непривычным для Запада политическим формам, решает задачу «умиротворения России» наиболее эффективно.
В основном именно поэтому Антанта поспешила прервать военную интервенцию, куда менее выгодную, нежели экономическая экспансия, от которой разоренной России, будь она белой или красной, – одинаково некуда было деться. Действительно – уже в 1918–1922 годах Советская Россия восстановила экономические отношения с большинством крупных зарубежных государств.