В конце первого этапа сближения между младотурками и армянскими революционерами встает перед нами важный вопрос: почему в значительной степени легитимная оппозиция младотурок стремится сотрудничать с революционерами? На первый взгляд, все разное у принца из османского правящего дома и армянского интеллигента — приверженца социализма, который поддерживает даже революционное насилие. Часть ответа несомненно заключается в том общем образовании и общих культурных истоках членов этих двух элит, которые обе говорили по-французски и вращались в среде европейской социально-политической концепции. Еще одну причину нужно искать в существовании обширной сети групп армянских боевиков, способных действовать в самых разных регионах империи и отличающихся железной дисциплиной, духом самопожертвования и непоколебимой преданностью: у движения младотурок ничего этого не было. Мы также не должны забывать о том, что элита младотурок, особенно та ее часть, у кого корни были в османских судебных органах или верхних эшелонах государственной власти, обязательно имели контакты с высокопоставленными официальными лицами из армян, которые выбрали для себя путь служения государству и делали это с такой эффективностью, которую никто и не думал оспаривать. Кроме того, та же элита младотурок понимала важность для страны армянских и греческих предпринимателей, которые были вдохновителями индустриализации Турции. Наконец, мы не должны недооценивать влияние тех проармянских сетей, которые армянские комитеты сумели развернуть в Европе, равно как и их способность мобилизовать общественное мнение Запада, что явилось эффективным противоядием от пропагандистской кампании Абдул-Гамида и его агентов, проводимой за счет крупных «субсидий»[64].
Первый этап армяно-турецких переговоров также выявил и антагонистические позиции двух основных групп младотурок по таким основным вопросам, как иностранное вмешательство и местная автономия. Оргкомитет, в самом деле, пошел на то, чтобы запросить у Ризы его мнение о составе списка приглашенных. Казалось бы, члены старого османского КЕП должны были быть против армянских комитетов, и особенно АРФ[65]. Но вся стратегия Дамада Махмуда заключалась в идее сближения между младотурками и армянами[66]. Поэтому он решил нейтрализовать Ризу пригласив представителей трех армянских партий: АРФ и Вераказмял Гнчак, которые приняли приглашение, и Гнчак, который от приглашения отказался[67]. Каждый комитет был представлен тремя делегатами и согласился работать в координации с другими. В январе они провели подготовительные встречи с двумя принцами и Исмаилом Кемалем-беем, чтобы убедиться в том, что отправной точкой переговоров будут статья 61 Берлинского договора и Меморандум от 11 мая 1895 года. Аветис Агаронян возглавлял делегацию дашнаков[68]. Армянскую сторону также представляли три парижских ветерана антигамидовского фронта — Минас Чераз[69], Карапет Басмаджян[70] и Аршак Чопанян[71]. В делегацию младотурок среди прочих[72] были включены Гусейн Тосун[73], Исмаил Хакки[74], Хоча Кадри, Черкез Кемаль, д-р Лютфи, Мустафа Хамди, Али Фехми[75], д-р Назим и Юсуф Акчура.
4 февраля 1902 года конгресс открыл принц Сабахеддин (чей отец только что умер). Было проведено шесть заседаний, которые по просьбе армян велись на французском и турецком языках. Только несколько греческих, албанских и курдских делегатов принимали участие, а что касается македонцев, то они даже не были приглашены. Таким образом, конгресс быстро превратился в разговор с глазу на глаз между группами младотурок и армянской делегацией. Один из самых принципиальных вопросов, который был поставлен с самого начала, — вопросов иностранной интервенции. Сабахеддин и некоторые другие участники конгресса выступали за интервенцию, а среди тех, кто голосовал против, согласно архивам Бахаедцина Шакира, были Абдулхалим Мемдух, Абдуррахман Бедирхан (представлявший газету «Курдистан»), Ахмед Ферид, Ахмед Риза Али Фахри (из редколлегии «Османли»), Али Фехми, Альберт Фуа, Мустафа Хамди, д-р Назим и Юсуф Акчура[76]. Большинство из двадцати пяти делегатов проголосовали против предложения, выдвинутого на третьем заседании конгресса восемнадцатью представителями меньшинств, снова обсудить вопрос об иностранной интервенции.
65
Ibid. P. 173–183. Принц Сабахеддин объяснял в своем призыве к созыву этого конгресса: «Учитывая то, что гражданские права всех жителей Османской империи будут продолжать нарушаться, если текущая ситуация сохранится, то необходимо, чтобы все элементы османского мира сумели, от имени своих общин, выковать единый союз всех сил». Призыв воспроизведен в работе Й. X. Баюра. См.:
67
68
Отчет армянской делегации. «Конгресс османских либералов». См.: «Дрошак», № 2/12, февраль 1902 г. С. 23–26 (на арм. яз.).
69
Минас Чераз (1852, Константинополь — 1929, Париж) — член армянской делегации, которая старалась попасть на Берлинский конгресс 1878 года; будучи в изгнании, в Лондоне в 1889 году издавал газету «Армения» на французском языке; после переезда в Париже 1898 г. продолжал издавать ее до 1906 года. Вернулся в Стамбул в 1908 г. См.: Армянская советская энциклопедия. T. IX, Ереван, 1983. С. 11 (на арм. яз.).
70
Карапет Басмаджян (1864, Константинополь — 1942, Париж) — врач, фармацевт и филолог, издавал газету «Банасер» в Париже с 1899 по 1907 г. См.: Армянская советская энциклопедия. T. II, Ереван, 1976. С. 304–305 (на арм. яз.).
71
Аршак Чопанян (1872, Константинополь — 1954, Париж) — писатель и издатель, сосланный в Париж в 1895 г См.: Армянская советская энциклопедия. T. IX. С. 59–60 (на арм. яз.). Поскольку он был близок к тем гнчаковцам, которые вышли из партии в сентябре 1896 г., и основал партию «Вераказмял Гнчак», можно предположить, что именно он представлял партию на конгрессе.
75
Редактор «Мувазене» (Женева), пантюркистский пропагандист, в 1908 г. находился в Афганистане: