Европейские дипломаты, дислоцированные в провинциях, внимательно следили за этими выборами и порой делали их весьма проницательный анализ. Французский вице-консул в Эрзуруме отметил прежде всего, что «по всему вилайету голосование мусульман контролировалось младотурками. Они умело сорвали происки сторонников старого режима… Что касается голосования армян, то оно по всему санджаку контролировалось эмиссарами дашнакского комитета. Комитет использовал все средства, которые были в его распоряжении, для достижения цели: два его члена были избраны благодаря убеждению, давлению, а иногда и угрозам, которые его агенты применяли на выборах первой ступени. Однако чтобы получить необходимое большинство голосов на второй ступени, нужна была поддержка младотурок; и было ясно, что только благодаря этой поддержке у вилайета теперь два армянина среди его представителей». Здесь мы видим подтверждение методов, используемых младотурками и их дашнакскими союзниками.
Социальный и политический профиль депутатов, избранных в Эрзуруме, также показывает тщательный баланс, придуманный и введенный центральными органами КЕП. Так, мы находим среди них юриста Сейфуллу эфенди, «сторонника либерального режима»; ходжу Гаджи Шевкета, уроженца Лазистана, который получил образование в медресе в Эрзуруме, а затем — в Константинополе, но считавшийся умеренным; мирового судью Хаджи Хафиза эфенди, уроженца Кеги/Киги, судебного инспектора в вилайете Багдада, «который имел репутацию лжеца»; а также двоих наших армянских революционеров, которые, по словам французского вице-консула, «отличались весьма продвинутыми социалистическими идеями; так что в парламенте они будут не представителями этой провинции, а глашатаями и инструментами революционных комитетов»[364].
Иногда КЕП оказывался менее щедрым в отношении кандидатов от меньшинств либо был не в состоянии влиять на политический процесс в некоторых местностях. Так, в вилайете Ангоры все 12 депутатов, избранных осенью 1908 г., были турками, а 125 тысяч христиан, живущих в Ангоре, не получили ни одного представителя: «Комитет младотурок, который контролировал эти выборы, первоначально назначил четырех кандидатов, из которых один был христианином. Но он был не в состоянии изменить менталитет мусульман, которые не преминули поставить отчетливую конфессиональную печать на этих выборах, то есть… они отказались голосовать за христиан, в то время как христиане, не колеблясь, отдали свои голоса за мусульман»[365].
Обстоятельства, связанные с выборами одиннадцати или двенадцати депутатов от вилайета Салоник — еще одно доказательство того, что регион стал оплотом КЕП. Здесь были избранны Рахми-бей [Эвренос], «потомок семьи завоевателей»; Мидхат Шюкрю, бывший замдиректора системы государственных школ в Салониках и «масон местной масонской ложи», д-р Назим, «врач и майор армии, [который] завоевал большой авторитет после провозглашения конституции»; и Мехмед Джавид-бей, директор и учитель школы из Фейизийе. Вот столько лидеров КЕП были избраны в вилайете Салоники[366].
Дополнительные выборы, которые проходили в вилайете Алеппо годом позже для замены депутатов, которые подали в отставку, показательны для стратегии на КЕП в отношении «этнических» провинций, таких как Сирия. Из двух новых депутатов, выдвинутых КЕП, один был турком, а другой — армянином: Баб эфенди Эмири-заде, который работал в бухгалтерии вилайета и охарактеризован «фанатиком и ксенофобом», и Артин эфенди Бошгазарян[367], адвокат из Айнтаба, который поселился в Алеппо после резни 1895 г. и в 1908 г. был призван на работу в уголовном апелляционном суде[368]. Однако регион был заселен арабами. Этот выбор кандидатов может показаться удивительным, если только не иметь в виду, что КЕП твердо держал этих депутатов в своих руках, так как у них не было никакой реальной электоральной базы, а заодно лишил лидеров арабского националистического движения любой возможности проявить себя через парламентариев, избранных из его рядов.
Армянские национальные учреждения и объединение революционеров
Что касается нетурецкого населения империи, то османская имперская модель, построенная на основе миллетов, или этнорелигиозных общин, обладала для него, по крайней мере, тем преимуществом, что обеспечивала определенную степень автономии. В случае с армянами Константинопольский патриархат занимал центральное место в их коллективном существовании. При Абдул-Гамиде, однако, это учреждение, работа которого становилась все более демократичной, начиная с 1863 г., терпело один удар за другим. В сентябре 1891 г. действие армянской конституции было приостановлено султаном. Армянская палата[369], которая заседала в Галате, была вынуждена прервать свою деятельность, что сразу же парализовало внутреннее управление миллетом. За период более семнадцати лет палата созывалась всего четыре раза и только с личного разрешения султана: 7 декабря 1894 г. для того, чтобы избрать патриарха Матеоса Измирляна; 6 и 20 ноября 1896 г. для того, чтобы избрать патриарха Магакию Орманяна, и в июле 1906 г. для того, чтобы урегулировать основные административные проблемы[370].
364
CADN, Ambassade de Constantinople, Е/126 (письмо французского вице-консула в Эрзуруме послу Франции в Константинополе Константу, от 21 ноября 1908 г.). Муфтий, избранный в Эрзинджане, был охарактеризован как «чрезвычайно фанатичный».
365
CADN, Ambassade de Constantinople, Е/126 (письмо французского вице-консула в Эрзуруме послу Франции в Константинополе Константу, от 20 ноября 1908 г.).
366
CADN, Ambassade de Constantinople, Е/126 (письмо французского консула в Салониках послу Франции в Константинополе Константу, от 23 сентября 1908 г.).
Мехмед Джавид (1875–1926), выпускник факультета политических наук (Mulkiye) в то же время, что и Хусейн Джахид, член OOL в 1906 году, депутат парламента сначала от Салоник (в 1908 и 1912 гг.), а затем — от Чанаккале (1914 г.), министр финансов в июне 1909 года и затем снова в 1913–1915 и 1917–1918 гг.; принимал участие в заговоре против Кемаля и казнен в 1926 г.:
367
Консул описывал Арутюна/Артина Бошгазаряна какшинтеллигентного человека, хорошего оратора и патриота. Говорят, что он пользовался успехом и поддержкой со стороны вали»: CADN, Ambassade de Constantinople, E/126 (письмо французского консула в Алеппо послу в Константинополе Бомбарду, от 25 ноября 1909 г.).
369
Армянская палата состояла из 140 членов: приходские советы Константинополя назначали восемьдесят депутатов, священнослужители из столицы — еще двадцать, а провинциальные епархии — оставшиеся сорок. Палата избирала Политический совет, своего рода национальное правительство, облеченное исполнительной властью. Двадцать членов Политсовета курировали образование и работу четырех комитетов, а также поддерживали постоянные отношения с османским правительством. Политсовет иногда объединялся с Религиозным советом, состоявшим из четырнадцати священников, образуя Смешанный совет.
Четырьмя комитетами были: Школьный комитет, который управлял двумя тысячами школ; Административный комитет, который управлял национальной собственностью и доходами (сбором аренды и налогов), покупал и продавал недвижимость, строго следя за национальным наследием, контролируя поступления и расходы, и управлял больницами; Юридический комитет, состоявший из восьми членов — четырех священнослужителей и четырех правоведов-юристов которые должны были обладать степенью доктора права: комитет разрешал семейные споры и представлял интересы армян в судах, если Блистательная Порта приглашала его; и Комитет по монастырям, которому было поручено управление сотнями армянских монастырей, которые находились в империи.
Внутренняя организация армянского сообщества в провинции — в сорока пяти епархиях — была скопирована с организации в столице. Митрополит каждой епархии председательствовал в епархиальном совете, большинство членов которого были светские сановники и который обладал исполнительной властью: