Такие дипломатические и военные жесты со стороны и определенное количество замечаний имели здесь место. В первую очередь необходимо отметить, что многие из участников тех событий, особенно Франция и Германия, не имели средств, соответствующих их амбициям, и что два истинных противника в этой борьбе, Турция и большевистская Россия, имели как сходные, так и различные интересы. Оба режима были заинтересованы, хотя и по разным причинам, в ограблении европейских и армянских нефтяных компаний. Русские, вероятно, не были слишком недовольны, видя, как турецкие войска и население делают вместо них их работу. Турки продолжали придерживаться идеи физической и экономической ликвидации армян, с тем, чтобы открыть путь их татарских братьям, теперь обращенным в веру «азербайджанцам», для того, чтобы проложить путь аннексии Иранского Азербайджана.
Подполковник Эрнест Паракуин, начальник штаба группы Верховного главнокомандующего Восточной армии Халил-паши [Кута], сообщил своему начальству в отчете, написанном между 15 и 17 сентября 1918 г., что во время массовых убийств в Баку генерал Мюрсель, командир пятой дивизии, сообщил ему о планах татар по проведению массовых убийств. Эрнест Паракуин отметил, что только после того, как за армянами охотились на улицах на протяжении трех дней, командир «Армии ислама» ввел военное положение с одобрения Нури-паши. Эрнест Паракуин пришел к выводу, что «массовая резня была запланирована неделями ранее и не имела никакого отношения к тактическим операциям»[4634].
Наиболее ярким симптомом логики геноцида, замаскированной под военные кампании, было присутствие Бахаэддина Шакира в Баку. Он прибыл сразу следом за Восточной группой войск для того, чтобы занять пост «генерального директора полиции» в Баку[4635]. Есть ли необходимость отмечать, что глава «Специальной организации» был там вместе с двумя своими товарищами по комитету иттихадистов с тем, чтобы подтвердить обещание, которое он дал своим кавказским собеседникам в 1906 г., что он «положит конец важности и влиянию армян на Кавказе»?[4636] Более чем вероятно, что Бахаэддин Шакир лично координировал бойню в Баку в течение трех дней, предшествующих вступлению регулярной армии в город. Могло даже показаться, что Бахаэддин Шакир стал очень популярен среди туркоязычного населения Баку благодаря «услугам», которые он оказал[4637].
После того как турецкие войска были размещены в Баку и было введено военное положение, правительство Азербайджана отдало приказ арестовать армянскую элиту города: юристов, инженеров, банкиров и бизнесменов. Более того, Нури-паша ввел части «Армии ислама» в Карабах, где в селах были зарегистрированы массовые убийства[4638]. Информация, полученная немецким представительством на Кавказе, указывала на создание системы вымогательства, нацеленного на богатые армянские круги, которые должны были платить деньги за защиту во избежание ареста[4639]. Преступники, конечно, воспользовались ситуацией для извлечения прибыли; однако более вероятно, что правительство, контролируемое Стамбулом, начало кампанию, направленную на разорение армянских бизнесменов, поскольку оно не могло официально конфисковать их имущество.
Поражение Германии и марш британских сил по Сирии вызвали резкое приостановление формирования федерации пантюркизма с доминированием Стамбула. Однако вторжение в Закавказье и Персидский Азербайджан позволило Стамбулу приблизиться к завершению программы гомогенизации своей территории и помогло создать однородную туркоязычную единицу.
4634
А. А. Türkei 183/54, А34707, 26 septembre 1918. Рапорт, адресованный генералу Сеекту, начальнику Генерального штаба в Османской ставке.
4635
Murat Çulcu, Ermeni Entrikalarının Perde Arkasi. «Torlakyan Davası» [L’Histoire des intrigues arméniennes vues de l’interieur. “Le procès Torlakyan”], Istanbul, 1990. P. 240.
4637
Muhittin Bergen, «Bizimkiler ve Azerbaycan [Nous autres et l’Azerbaïdjan]», Yakın Tarihiniz 2 (1962), p. 158.
4638