Данная глава истории подходит к концу описанием события, которое было, по меньшей мере, странным: невообразимого октябрьского визита Халил-паши в Ереван, где он был принят Арамом Манукяном, временно исполняющим обязанности главы Армении. Аршавир Шахатуни, военачальник Еревана, который присутствовал при встрече этих двух людей, предлагает довольно неожиданную версию мотивов, побудивших военного лидера младотурок прибыть в Ереван с выражением просьбы к Араму о гарантии его безопасности[4640]. В эти последние дни войны военное положение турок на Кавказе ни в коем случае не было катастрофическим, поскольку их силы контролировали регион и никакие внешние силы им не угрожали В лучшем случае, они были обеспокоены по поводу неминуемого поражения своей страны и озабочены по поводу того, как дать отчет за преступления, которые они совершали или поощряли.
Глава 2
Реорганизация младотурецкой партии незадолго до и вскоре после перемирия
Военные успехи, достигнутые на Кавказе и в Азербайджане, и народный взрыв радости при объявлении о том, что турецкие войска вошли в Баку, на мгновение скрыли тот факт, что для достижения таких результатов на севере Энвер-паша был вынужден ослабить силы на Палестинском фронте, что открыло дорогу британским войскам генерала Алленби. Заняв Иерусалим 9 декабря 1917 г., англичане топтались на месте в течение достаточно долгого периода времени, прежде чем захватить Дамаск 1 октября 1918 г. Падение Болгарии, о котором было официально объявлено 2 октября, вдруг напомнило младотурецкому режиму, что его десятилетняя авантюра нахождения во главе страны близится к концу, по крайней мере в иттихадистском обличье. Тем не менее существование обостренного турецкого этнического национализма на этом не завершилось. Почти все ключевые посты в гражданской и военной администрации страны как в Стамбуле, так и в провинциях, были заняты юнионистами, большинство из которых были назначены во время войны и приняли участие в общей авантюре по причинам, которые были приемлемы в некоторых случаях и в меньшей степени приемлемы в других случаях. 7 октября 1918 г. Талаат-паша и его кабинет ушли в отставку, и на следующий день новый султан Мехмед VI Вахидэддин попросил Тавфик-пашу, бывшего посла Турции в Великобритании, сформировать новый кабинет. По-видимому, султан предпочел закрыть глаза на тот факт, что для лидеров иттихадистов речь шла отнюдь не о передаче власти враждебному кабинету, а лишь о том, чтобы спрятаться за командой с меньшим количеством крови на руках. Генералу Иззет-паше, бывшему военному министру и близкому соратнику Энвер-паши, было приказано 9 октября провести переговоры об условиях ожидаемого перемирия. Включив в свой кабинет несколько иттихадистов — Фетхи-бея [Ойкяра] в качестве министра внутренних дел, Мехмеда Джавида в качестве министра экономики, Хайри-бея в качестве министра юстиции и Гусейна Рауфа в качестве министра военно-морского флота, новый великий визирь заручился поддержкой младотурецких кругов. Не теряя времени. Центральный комитет иттихадистов организовал последний ежегодный съезд партии. С 21 октября по 3 ноября комитет партии «Единение и прогресс» проводил тщательный пересмотр своих структур как в столице, так и в провинциях. Затем он объявил о самороспуске и вновь организовался под названием «Теджеддют Фиркасы» [Партия Обновления]. Его активы были переданы новой партии, возглавленной Фетхи-беем[4641].
Официально все отношения между новой партией и КЕП были разорваны. Кроме того, на съезде было ограничено членство бывших членов КЕП, которые были обвинены в «разрушении страны» посредством своих произвольных личных действий и в незаконном приобретении богатства или должностей[4642]. Националистическое движение было, очевидно, хорошо осведомлено, что теперь идентификация с КЕП ставила в невыгодное положение[4643]. Поэтому оно было вынуждено дистанцироваться от иттихадистов, даже перенимая младотурецкое идейное наследие. Эрик Цюрхер отмечает, что партия «Теджеддют Фиркасы» в основном включала влиятельных членов комитета иттихадистов, отличающихся своими оппозиционными взглядами по отношению к политике, проводимой Энвер-пашой: депутата парламента из Айдына Юнуса Нади [Абах-оглу] (1880–1945), депутата парламента из Эдирне Файка [Калтаккирана], Галипа Бахтияра, д-ра Тевфика Рюштю [Араса] и бывшего министра внутренних дел Исмаила Джанполата[4644]. Отметим, что из этих противников авантюризма Энвер-паши, двое последних были близкими соратниками Талаат-паши и были сильно вовлечены в ликвидацию армян. Ясно, что главари КЕП подготовили «вторую фазу войны» в провинциях с использованием как государственных учреждений, так и подпольных организаций[4645]. В этом деле они опирались, в частности, на мощную армию на Востоке, дислоцированную на Кавказе, и, в частности, на две дивизии, которые были возвращены из Галиции и Молдавии и соответствующим образом экипированы и подготовлены; они были практически недосягаемы для войск Антанты[4646].
4640
4641
«Жоговурд», 23, 25 октября и 7 ноября 1918 г. (на арм. яз.);
4644
Ibid. P. 74. Большинство провинциальных комитетов было преобразовано в офисы «Теджеддют Фиркасы». Мазмут Джелал [Баяр] (1884–1987), ответственный секретарь комитета иттихадистов в Смирне и впоследствии член «Специальной организации», отвечал за создание «Теджеддют Фиркасы» в Смирне до того как он присоединился к кемалистам в Анатолии. Завершил свою карьеру на посту президента республики (1950–1960).