После восьми месяцев у власти, из-за своей практики руководить из-за кулис, КЕП вызвал недовольство у всех и каждого. Несмотря на внешнее впечатление, он не владел такой уж большой властью: хотя первоначальная политика формирования широкого альянса сил и позволила ему перетянуть ряд ранее лояльных сторонников султана на свою сторону, в частности предлагая им места в парламенте. КЕП вскоре был сильно разочарован той поспешностью, с которой эти люди переметнулись под другие знамена. Комитет также увидел, что общество, которому он хотел навязать свое видение будущего, отнеслось к его проектам еще более неприязненно, чем можно было полагать. Этот горький урок был преподан ему в виде первого сильного удара уже 31 марта (13 апреля) 1909 г.
Глава 2
Младотурки и армяне проходят испытание «событиями 31 марта» и резней в Киликии
Два события, которые произошли в апреле 1909 г. в Константинополе — «реакция» на установление режима младотурок и одновременно резня армян в Киликии, известная как «аданские события», позволяют нам во многих отношениях оценить изменения, произошедшие в Османской империи после восстановления Конституции. Так как они предшествовали принятию законов о свободе печати и объединений, которые были приняты летом и осенью 1909 г., и так как они произошли на глазах зарубежных наблюдателей и свободной оппозиционной прессы, они занимают идеальную позицию, с которой можно наблюдать то, что на самом деле происходило в Османской империи. Они заставляют нас задуматься о значимости «реакции», произошедшей в апреле 1909 г., о роли младотурок в организации резни в Адане и, следовательно, об их национальной и международной репутации. Но этот способ, которым КЕП воспользовался, чтобы решить эти два вопроса, может многое рассказать нам о его политике в отношении армянского населения Османской империи. Поучительно то, как армянское общество справлялось с кризисом; это позволяет нам узнать об отношении армян к режиму младотурок и их ожиданиях. Объяснения армянских лидеров в Палате депутатов четко указывают на то, что больше всего армян волновало то, являются ли массовые убийства последним вздохом старого режима или, напротив, знаменуют собой деяние нового режима, направленного на уничтожение армян.
«Инцидент 31 марта»
Большинство историков считают реакцию против младотурок, известную под эвфемизмом «инцидент 31 марта» (13 апреля по григорианскому календарю), операцией, которой руководили круги, преданные старому режиму, которых пресса того времени называла реакционерами: в эти круги входили солдаты из гарнизонов Константинополя и офицеры, которые вышли из религиозной оппозиции, «улемов» и шейхов из ордена дервишей, которые черпали свое вдохновение у «Ittihad-ı Muhammedi» и партии «Ахрар». Некоторые видят в этой реакции маневр, задуманный Министерством иностранных дел Великобритании для дестабилизации КЕП после падения кабинета министров, возглавляемого Камилем-пашой — протеже британцев. Независимо от того, кто какую гипотезу примет, радикализация либеральной и религиозной оппозиции в этот период была неоспоримой, так же как и растущий антагонизм между офицерами, которые стремительно поднимались по службе («alaylı»), и выпускниками военной академии («mektemli»); «alaylı» жаловались на то, что «mektemli» заполонили всю армию[417]. Остается спросить, как удалось этим неоднородным силам объединиться, выйти на улицы, захватить здание парламента и спровоцировать охоту на иттихадистов по всей столице.
Реакционный аспект восстания был довольно реальным (даже если исследование прессы того времени показывает, что, возможно, он был ретроспективно усилен КЕП), так как мятежники требовали возвращения к шариату. Но прежде всего, самое главное то, что это была враждебная реакция на режим младотурок. Так, Вахдетти, один из главных архитекторов движения, выпустил призыв «христианам и евреям Османской империи», в котором заверил их в том, что им не нужно бояться за свое имущество и за свои жизни «благодаря нашему шариату», и рекомендовал им «не отказываться от союза с исламом… и не следовать за врагами цивилизации и предателями шариата». Организация «Ittihad-ı Muhammedi» также указывала на то, что шариат в одинаковой степени защищает права как мусульман, так и немусульман. Эти заявления показывают, что лидеры движения были хорошо осведомлены о запросах немусульман. Их политическая платформа даже призывала к «справедливости для христиан», прогнозируя, что «они будут с нами заодно»[418].
418