Заседание парламента, прошедшее 9 декабря, было столь же интересным. Все началось с чтении такрира, представленного Тиграном Парсамяном, депутатом из города Сивас и бывшим иттихадистом, и Гегамом Тер-Карапетяном, депутатом из Муша, который спасся в 1915 г. Хотя их ходатайство было датировано 5 ноября, оно представляло собой ответ на выступление Ильяса Сами от человека, который хорошо его знал. Было выражено удивление по поводу статистики о количестве армян, которые, по информации их мусульманских коллег, стали жертвами поборов — сто тысяч — при том что как минимум столько же армян было убито только в прибрежной части Понта, от Самсуна до Трапезунда[4704], и напомнил, как были убиты армяне, проживавшие на равнине Муша.
Теоретически заседание, прошедшее 11 декабря, должно было сосредоточиться на насилии, которому были подвергнуты греки, в частности в Текирдаге, Эдирне и Чаталдже, но вскоре заседание перешло к рассмотрению армянского вопроса. Наконец, попросил слова Мехмед Эмин [Юрдакул], известный поэт и депутат из Мосула. Будучи талантливым уважаемым оратором, Эмин настойчиво повторил, что акты насилия, совершенные преступной группой, особенно ликвидация армян, не могут быть отнесены к вине правительства, не говоря уже о турецком народе, который, по сути, стал основной жертвой конфликта (он имел в виду, в частности, боевые потери), и что немыслимо сегодня винить за совершенные преступления[4705]. Таким образом, Эмин выразил серьезную озабоченность парламента и его желание очистить имя государства от приписываемых ему преступлений, которые Эмин приписал, в отличие от некоторых своих коллег, группе, которая втянула страну в войну. По сравнению с обычным дискурсом турецких кругов это представляло собой своего рода концессию, которую не следовало воспринимать легкомысленно. На том же заседании депутат из Трапезунда Мехмед Эмин (которого не следует путать с депутатом из Мосула) заявил, что он лично был свидетелем убийства армян в Самсуне, которых губернатор утопил у побережья Черного моря По его словам, Эмин также узнал о том, что губернатор Трапезунда Джемаль Азми сделал то же самое в своем вилайете[4706]. Это сообщение, указывающее на то, что местные власти принимали непосредственное участие в организации массовых убийств, не осталось незамеченным: впервые депутат, который также имел репутацию блестящего юриста, говорил без ограничений.
На следующий день, 12 декабря, парламент снова обсуждал эти вопросы. Эфкалидис, греческий депутат из Текирдага обратился к правительству, уделяя особое внимание сообщениям о событиях, которые произошли начиная с 1913 г. и все из которых отрицались либо были интерпретированы в тенденциозной форме по меньшей мере: изгнание, начатое в 1913 г., пятисот тысяч греков (и разграбление их имущества было интерпретировано как добровольный отъезд мужчин, желающих служить в греческой армии; депортация армян, которая была представлена как средство наказания сходное с проведенным в Ирландии англичанами; минимизация случаев насилия в отношении греческого и армянского населения, когда оказалось, что много жертв было также среди турок, хотя этот вопрос включал, с одной стороны, подданных империи, убитых властями, и, с другой стороны, солдат, павших на войне. Греческий депутат, решивший поставить своих турецких коллег в неудобное положение, спросил, не пытаются ли они убедить себя в истинности того, что они сказали, и не считают ли они, что могут обмануть весь мир таким образом.
Вмешательство Эфкалидиса представляло собой способ занять четкую позицию в то время, когда в столице проходили резкие дебаты против редакторов младотурецких газет в либеральных кругах, как армянских, так и греческих. В следующей речи Маттеос Налбандян, депутат из Сиса/Козана, также стремился отреагировать на статьи, которые выдвинули классический аргумент младотурок: они были предателями, мы должны были принять административные меры, чтобы удалить этих потенциальных предателей из зоны военных действий; нарушения были совершены, когда эти меры проводились, но, когда мы обнаружили их, мы наказали виновных, и так далее. М. Налбандян впервые представил исторический обзор произошедших событий, начиная с ареста и казней всей армянской элиты как в столице, так и в провинциях, систематической депортации всех групп населения, где бы они ни были найдены; ликвидации колонн в Черном море, Тигре и Евфрате и в сирийских пустынях. Непосредственно обращаясь к своим коллегам, Налбандян заявил: «Господа, это — не сказки из “Тысячи и одной ночи”, это факты, такие, какие они имели место, и наше уважаемое собрание должно выразить сожаление в связи с ними и заплакать». Депутат продолжил рассказывать, что его собственная семья была депортирована; что он сам выжил только благодаря заступничеству Халил-бея (председательствующему на заседании парламента), который был тогда министром иностранных дел; что в ходе своего путешествия в Константинополь он был свидетелем немыслимых сцен — мужчин и женщин в смертельной агонии на дороге, детей, похищенных у своих матерей, и что по прибытии в столицу он описал свои впечатления Халил-бею. Обращаясь к Мехмеду Эмину [Юрдакулу], он спросил его, как тот мог сказать, что за эти ужасы несут ответственность лишь три-пять человек и что турецкий народ был жертвой, учитывая, что это был народ, который доминировал в империи, в то время как армяне были среди покоренных народов[4707].
4704
Meclisi Mebusan Zabıt Ceridesi [Minutes of the Sessions of the Ottoman Parliament], 3th legislature, 5th session, vol. 1, 9 December 1334 [1918]. Pp. 257–258, 109, in: