Ходжа Ильяс Сами взял слово после Маттеоса Налбандяна. На этот раз депутат из Муша не раскрывал обычный тезис об армянском заговоре. Обороняясь, он впервые разработал тему благожелательности, выказываемой по отношению к меньшинствам религиозными кругами, из которых он сам вышел, взяв в качестве своего (сомнительного) примера армянские погромы 1895–1896 гг. Он также попросил принять во внимание военное положение и уделить внимание причинам, которые привели к актам насилия, направленным против армян. При этом он сделал примирительный шаг, признав преступления, которые были совершены против армян, и в этой его речи отсутствовали обвинения в том, что армяне вырезали турок, обвинения, которыми была усеяна его первая речь. «Я должен, — заявил он, — говорить правду. Да, восточные провинции были преобразованы в кладбище. Тем не менее, — добавил он, — сейчас не время сводить счеты. Это должно быть сделано только после того, как отечество перевяжет свои раны».
Мустафа Ариф-бей, новый министр внутренних дел, который принял участие в этих дебатах, закрыл заседание с замечаниями, которые снова выявили главную заботу турецкой нации отмежеваться от младотурок с уголовно-исполнительной точки зрения: «Как ваше августовское заседание, так и правительство подтвердили, что некоторые из событий, связанных с этим вопросом, действительно имели место. Никто не говорит, что они не происходили. Я полагаю, однако, что если мы пойдем так далеко, чтобы признать, что из миллионов турок сто тысяч [были вовлечены], недопустимо возлагать на всю расу ответственность за действия, совершенные этими ста тысячами человек»[4708].
Работа Пятой комиссии османского парламента
Параллельно с только что рассмотренными дебатами Османский парламент решил создать комиссию по расследованию, известную как Пятая комиссия. На основе десяти пунктов ходатайства Фуад-бея, которое было принято собранием, Пятая комиссия провела слушания министров военных кабинетов, все еще проживавших в столице. Насколько нам известно, эти слушания не были сразу опубликованы в «Официальном вестнике» османского парламента, но были скорее переданы в военный трибунал, который в некотором роде осуществлял работу Пятой комиссии в судебной области. Однако, как можно легко себе представить, британские и французские спецслужбы (соответственно SIS и морской SR)[4709] с большим интересом следили за работой Комиссии, осуществлявшейся в период с ноября по декабрь 1918 г. В дополнение к официальным публикациям османского парламента, которые были проанализированы американским историком армянского происхождения Ваагом Дадряном, мы также обладаем благодаря этим спецслужбам полным отчетом о допросах пятнадцати министров. Анализ этих допросов богат уроками оборонной стратегии, принятой в младотурецких кругах, даже если эти материалы не раскрывают никаких новых фактов. Они также пролили свет на атмосферу, царившую в Пятой комиссии, и цели, которые парламент пытался преследовать при согласовании ссылок на «злоупотребления», совершенные в отношении армянских подданных империи, даже если эти ссылки утонули в море вопросов, возвращавшихся к методу ведения войны младотурками.
4709
SHAT, Service Historique de la Marine, Service de renseignements de la Marine, Turquie, 1BB7 236. Эту слушания увидели свет только путем частичной публикации в 1933 г. в газете «Vakıt» под заголовком