В ноябре 1919 г. началась череда судебных процессов против организаторов поборов, совершенных в районах Исмита и Бурсы. С 6 ноября 1919 г. по 17 февраля 1920 г. военный трибунал, где председательствующим судьей теперь был Эсад-паша, рассматривал дело против Гамид-бея, обвинявшегося в том, что, действуя в качестве ответственного секретаря КЕП в Адабазаре, он приобрел имущество трех тысяч депортированных армянских семей по смехотворным ценам. Несмотря на изобличающие улики, представленные бывшим каймакамом Неджати-беем, 17 февраля 1920 г. обвиняемый был оправдан[5105]. 15 января 1920 г. Военный трибунал № 1 начал судебный процесс по делу лиц, причастных к деяниям, совершенным в Исмите и Багчеджике[5106]. В этом деле приговоры были несколько жестче. В приговоре, вынесенном в воскресенье 29 февраля 1920 г., суд приговорил Ибрагим-бея, начальника тюрьмы, к пятнадцати годам каторжных работ, Файка Джавуса, его сообщника, к трем годам и двумстам дням тюремного заключения, Али Сурури-бея, мюдира из нахиэ Дербента, к одному году каторжных работ, Веджихи-бея, мюдира из нахиэ Багчеджика, к двум годам тюремного заключения, Ахмеда Джавуса и Гасана-эфенди к четырем месяцам тюремного заключения и двадцати ударам палками. Обвинения, указанные в данном приговоре, показывают, что эта группировка, которой было предъявлено обвинение в организации депортации, на самом деле систематически разграбляла армянское имущество в целях личной выгоды[5107]. Другими словами, обвиняемые поступали вразрез с государственными интересами и были осуждены за «злоупотребления».
Одновременно проводился судебный процесс в Карамурсал-Ялакдере; подсудимым также были предъявлены обвинения в совершении «злоупотреблений» в ходе депортаций. Поскольку самый важный обвиняемый, Ходжа Рифат, делегат КЕП в Исмите, был депортирован на Мальту, его судили заочно. Ибрагим-бей, начальник тюрьмы Исмита, Имам Али Салахеддин и агент Исмаил-бей были обвинены, в частности, в том, что спекулировали на продаже пшеницы; однако против них не выдвигались обвинения в поборах депортированных армян[5108]. 3 марта военный трибунал вынес приговор. В отношении Ибрагим-бея, который был осужден судом Исмита, не было вынесено тяжкого приговора. Двое из его сообщников были оправданы, и Имам Салахеддин, причастный к «делу о зерне», был передан в компетентный суд[5109].
Суд также рассмотрел дела сорока лиц, причастных к депортации и массовым убийствам армян из Бурсы. Тем не менее среди обвиняемых лиц были осуждены только беглецы. Юнионистский делегат Мехмедже-бей, член Первого отдела Департамента государственной безопасности, был заочно приговорен к смертной казни; лейтенант милиции Гаджи Тевфик, полицейские Яхья и Садык Сулейман Февзи и жандарм Гасан были приговорены к десяти годам каторжных работ; Ибрагим, ответственный секретарь КЕП, был приговорен к восьми годам тюремного заключения[5110].
Среди критических замечаний в отношении военного трибунала, пока он еще не был прибран к рукам Немрудом Мустафой в апреле 1920 г., сенсацию вызвало оправдание 30 марта полковника Шакир-бея, который был обвинен в массовых убийствах армян в Кайсери[5111]. Обвинительное заключение против Петроса Галаджяна, бывшего министра и бывшего члена Центрального комитета иттихадистов, за активное участие в депортации армян и «попытку изменения формы правления» демонстрирует цинизм суда под председательством иттихадиста Эсада-паши. Суд оправдал бывшего депутата 5 февраля 1920 г. только после достижения своей цели: поощрения убеждения, что армянин мог участвовать в организации массовых убийств.
Следует также отметить отношение военного трибунала к депортациям в Буюкдере/Сан-Стефано. Приговор по этому делу, вынесенный 24 мая 1919 г., рассматривает только обвинения в финансовых «злоупотреблениях». Тем не менее он показывает, как Селаникли Рефик-бей, каймакам Буюкдере, Хафиз Мехмед, Абдул Керим, начальник полиции, и Ризели Джелал-эфенди «сократили период, установленный правительством для депортации лиц, не являвшихся мусульманами, из района Буюкдере и обращения в собственность имущества депортированных лиц»[5112]. Военный трибунал не счел нужным рассматривать в этом деле существенный вопрос, то есть вопрос о депортациях и убийствах, и сделал все возможное, чтобы ограничить основания для обвинительного заключения; суд также опустил рассмотрение вопроса о возмещении убытков и потерь собственности, понесенных депортированными армянами.
5108
La Renaissance, № 347, vendredi 16 janvier 1920, № 369, mercredi 11 février 1920, № 387, mercredi 3 mars 1920.
5112
См. выше, c. 617. Вердикт суда по депортациям в Буюкдере/Сан-Стефано, 24 мая 1919 г. «Takvim-ı Vakayi», № 3618, du 8 août 1919. Pp. 6–7.